Но им обоим не помешал бы этот лишний фунт.
Самое нелепое заключается в том, что музыканты, причисленные отныне к «пассажирам», должны будут предъявить пятьдесят долларов, чтобы получить разрешение сойти на берег в Нью-Йорке, — этого требует иммиграционный закон.
Музыканты с ожесточением работают иголками, чертыхаясь и кляня все на свете. Да, таково судно.
Наверху на палубе стоит капельмейстер Джейсон Кауард.
* * *
Джейсон уединился на кормовой палубе. Ветер ерошил его волосы, прищурившись, он смотрел на порт, на узкие улочки Саутгемптона. Там были семьи, дети, дома.
Он любил эти минуты перед самым отплытием, любил смотреть на покидаемый им город. Это тоже было его загадкой, его великим «почему?». И дарило ему покой.
В свое время у Джейсона была возможность выбрать любую профессию, но обстоятельствам было угодно, чтобы он стал судовым музыкантом. Однако это нисколько не тяготило его. Он давно потерял счет судам, на которых играл за эти годы, и рейсам через Атлантику. Вокруг него всегда все было в движении, всегда — новые пароходы и новые люди. Музыканты приходили и уходили. С некоторыми он играл не один год, с другими — всего один рейс, потом они спускались по трапу и исчезали в улочках таких же портовых городов, какой сейчас раскинулся перед ним. Может быть, их ждал дом со звонкими детскими голосами, которые сообщали на всю улицу, что папа вернулся из плавания. А может, их ждала унылая жизнь в каком-нибудь жалком пансионе. Музыканты приходили и уходили. Джейсон уже ничему не удивлялся. Все изменялось. Только он сам и его золотисто-коричневая скрипка оставались прежними.
Джейсон плавал уже давно. Он видел много пароходов и морей и овладел всеми тайнами своего ремесла. Работа в судовом оркестре отличалась от работы в оркестрах, которые играли на берегу. Хотя бы тем, что не всякая музыка подходила, если на море было неспокойно. Кто бы мог предположить, что пожилых дам начинает рвать от «Сказок Гофмана», когда свежий ветер сменяется сильным? Кому, скажите, такое могло бы прийти в голову? Люди в море, все эти путешественники, являли собой особый феномен. Это Джейсон усвоил уже давно. Он и сам был таким путешественником, и, подобно грузовым маркам, которые показывают на корпусе судна допустимую осадку в разное время года и при различных условиях, он тоже квалифицировался и определялся в зависимости от изменяющихся обстоятельств. Самая нижняя грузовая марка на корпусах всех судов обозначается буквами WNA — Winter North Atlantic,
