Давид бессильно прислонил голову к газетной тумбе. Вокзальный шум был громкой, пугающей музыкой. Давид слышал, что вещи говорили, что они пели, но смысла не понимал. Ему было страшно. Паровозные свистки, шарканье ног. Крики кондукторов, литургия мальчишек-газетчиков. Летающие в воздухе обрывки разговоров.
Давид стоя заснул.
* * *
Джейсон Кауард с сомнением разглядывал спящего Давида. Боже милостивый, думал Джейсон, это не он! Это не может быть он! Какой молодой! Джейсон всматривался в бледное лицо.
Нет, черт подери, думал он. Кого это они нам прислали?
Он кашлянул, раз, другой, но парень у газетной тумбы даже не шелохнулся.
Наверное, это все-таки не он, подумал Джейсон с отчаянием и надеждой. Наверное, этот мальчик просто едет проведать свою бабушку. Но в душе-то он был уверен, что парень тот самый. Его внешность соответствовала сообщенному Джейсону иностранному имени. Поэтому он тронул спящего за плечо.
Парень тут же проснулся и испуганно посмотрел на него.
Мы влипли, подумал Джейсон. Он сбежал из дому. Черт бы его побрал!
Пока парень приходил в себя, Джейсон сказал:
— Простите… Доброе утро!.. Вы случайно не… — Он порылся в кармане. — Не… — повторил он в надежде, что тот сам назовет свое имя; ему было неудобно искать листок с фамилией, держа в руках скрипку. Парень удивленно смотрел на него. Наконец до него дошло:
— Да, да! Моя фамилия Бляйернштерн. Давид Бляйернштерн. — Он говорил с сильным акцентом. Тем временем Джейсон нашел свою бумажку. Все совпадало.
— А я Джейсон Кауард, — сказал Джейсон и протянул руку. — Капельмейстер.
— Очень рад, мистер Джейсон, — сказал Давид. Джейсон внимательно посмотрел на него.
— Вы, наверное, немец?
— Австриец. Wien. Из Вены.
— Понятно.
— Но я играю на скрипке.
— Гм? Да, да, конечно, если… — Джейсон помолчал, потом спросил: — Сколько тебе лет?
— Двадцать два. — Давид посмотрел Джейсону в глаза.
— Мне можешь не лгать, — Джейсон усмехнулся. — Я твой начальник. Не забывай этого. К тому же выбирать мне не приходится. Поезд на Саутгемптон отправляется через пятнадцать минут.
— Я понимаю, мистер Джейсон. — Давид опустил глаза. — Мне восемнадцать.
— Вот это другое дело.
— Но я умею играть на скрипке.
— Вообще-то важнее, чтобы ты не страдал морской болезнью.
— Wie bitte?
— Морская болезнь. Ты страдаешь морской болезнью?
Теперь Давид понял.
— Не знаю, — признался он и в первый раз улыбнулся. Улыбка у него была хорошая. Джейсону она понравилась.
— Гм! Надеюсь, ты не станешь блевать в футляр для скрипки во время игры. Пассажирам это не нравится.
