Ругдур рассмеялся и откинулся на спинку стула: раз этот паренек шутит, значит, можно расслабиться и не думать пока о том, кто за кем и зачем пришел.
- Ну, такому-то я не поверю. Это уже чересчур неправдоподобно, малыш. Но что-нибудь, что смахивало бы на истину, проглочу запросто. Так что говори, не стесняйся.
Сильфарин едва заметно улыбнулся, однако в выражении его лица было что-то такое, что напрочь отбило у Ругдура желание смеяться. С видом терпеливого учителя мальчик медленно произнес:
- Как раз это я и хотел сказать тебе, Ругдур. Я человек.
… Они смотрели друг другу в глаза и просто молчали. Блики от огня отражались в глубоких глазах мальчика…
Только глаза ребенка могут так блестеть. Словно золотая чешуя морского змея, мелькающая в глубине океана, словно далекие огоньки от двух незатухающих факелов в ночи…
Да только ночь скрывает многие тайны, незримые под покровом тьмы и исчезающие, словно дым, с приходом утра, а манящая глубина холодных соленых вод лишь тем, кто сгинул в ней навсегда, открывает путь к своим драгоценным сокровищам.
И Ругдур смотрел на эти огоньки сквозь скрывающую их черноту, слыша зов темной тайны, боясь потянуться ближе к кромке воды и упасть в тихий омут, боясь протянуть руку и отдернуть черный полог ночи.
Страшась увидеть за этим пологом то, что подтвердило бы заявление Сильфарина, Ругдур предпочел поверить ему на слово.
Чужая кровь…
Не зря он почувствовал это.
- Но как? – очень тихо спросил рельм. – Как ты можешь быть человеком? Ведь люди… они…
- Безумные и кровожадные создания, чья воля находится во власти мрака? – решительно закончил за смутившегося Ругдура Сильфарин. – Говори так, как есть, я не стремлюсь избежать этой правды.
Ругдур прочистил горло и глубоко вздохнул.
- Я верю тебе, друг. Но вот только ты совсем не похож на человека.
- Потому что при рождении меня очистил Рунн, - объяснил мальчик. – Так мне рассказывала моя названная мать Тайша из народа вумианов.
- Так вот почему у тебя нет того самого знака, - проговорил Ругдур, снова хватаясь за пятно у себя на подбородке. – Твои предки зародились за пределами нашей Вселенной…
Сильфарин только кивнул.
В наступившем молчании он решил доесть свой остывший ужин, а Ругдур снова обернулся в сторону Нейлана и, видя его угрюмое и в то же время удивленное лицо, с улыбкой показал ему большой палец, хотя смутное чувство все же оставалось в его душе.
То ли тревога, то ли приятное волнение…
