— Поручик, возьми…
— Меня! — вызвался Гном.
— Возьми Костика и мухой в «Сафари». Ждем вас на точке. А что с этим делать?
— С этим? С этим я еще не договорил. Вот, что, дай-ка мне гранату, Бегемот, леску и скотч.
— Что вы собираетесь делать? — заволновался побледневший пленный. — Повторяю, я — государственный служащий Соединенных Штатов. Наши страны являются стратегическими партнерами и…
— Слушай сюда, партнер стратегический. Я тебя, такого красивого, еще по Афгану помню. Тогда тебя звали Родерик Илг, и ты был кем-то вроде советника в банде Нурулло.
— Я никогда не был в Афганистане!
— А вот сейчас и проверим. У тебя на правом плече должен быть след от пули. Моей, между прочим. Целился, ясное дело, в сердце, но не попал.
— Мазила, — бросил седой.
— Не спорю… — он подошел к Лайту, расстегнул рубаху, обнажил правое плечо. — Вот он, следок-то, а ты, не знаю, не был, не участвовал…
— Послушайте, — нервно заговорил Лайт, Некау, Илг, или кто он там, — та война давно закончилась, пора о ней забыть. Да, я был там, но только советником. Я ни в кого, ни разу не выстрелил. Не понимаю…
— Уводи своих, Бегемот, я скоро.
— На выход, — скомандовал седой, а сам закурил и присел в кресло. — Я, пожалуй, останусь.
— Как знаешь, — и, обращаясь к пленному, продолжил: — в восемьдесят седьмом вы захватили внедренного в банду нашего парня. Мы предложили Нурулло в обмен на него десять его людей, взятых нами в плен. Тот сначала согласился, а потом передумал. Нашему человеку отрезали голову на базарной площади. Я точно знаю, что именно ты отговорил Нурулло от обмена.
— Это ложь!
— А вот и нет. Вы решали это втроем. Один из вас потом и рассказал мне об этом.
— Ширали? — севшим голосом спросил пленный, сразу все поняв.
— Он самый, — подтвердил его собеседник, привязывая леску к чеке гранаты.
— Подождите…
— А хрен ли ждать, — подошел к нему и, ломая зубы, затолкал гранату в рот. Старательно закрепил ее скотчем. — Ты тут давеча говорил об империи. Все так, империя гикнулась, не спорю. А вот мы остались. Пошли, Бегемот, — и заковылял к выходу, хромая сразу на обе ноги.
Он привязал свободный конец лески к ручке двери и резко закрыл ее, дернув на себя, зашел за угол и замер, закрыв уши руками.
Рвануло так, что выбило дверь в офис. Когда немного рассеялся дым, и осела пыль, седой подошел к дверному проему и заглянул внутрь.
— Порядок, — сообщил он, — только брюки и галстук остались. Пошли.
— Попробую… — и заковылял, матерясь сквозь зубы.
