— Он здесь, здесь! Я видел! — громко предупредил кто-то от деревьев.
Вывей тут же отвернул, слыша, как неуклонно приближается азартный лай, перемахнул очередной проезд, прыгнул через забор, скользнул под темно-красный «Бентли», промчался мимо будки охранников парковки, припустил дальше, петляя между машинами и кустами и пытаясь запутать след.
— Здесь, здесь! Он здесь… — Похоже, двуногий расставил загонщиков чуть не на каждом проулке. А собаки лаяли и рычали уже совсем рядом, почти за спиной.
Вывей снова повернул, перескочил еще одну площадку. Тяжело дыша, нырнул в разбитое окно подвала, промчался наискосок, пролез в щель за полуоторванной сеткой с другой стороны и чуть замедлил шаг, переведя дух. Перебежал садик со скамейками и песчаными дорожками.
— Он здесь!!! — закричал кто-то совсем молодой от дальнего края дома.
Вывей опять сорвался во весь опор, молниеносно проскакивая открытое место до кустов — но уже понимал, что обнаружен. Оставалось одно — таиться среди клумб и бежать вдоль дома, полагаясь на скорость и слух.
Писк замка!!!
Он крутанулся, в несколько огромных прыжков преодолел пространство и успел влететь в темную щель еще до того, как неторопливый доводчик закрыл дверь за юной леди в такой короткой юбке, что она больше походила на широкий пояс. Девушка вскрикнула, ощутив мимолетное прикосновение к своим ногам, но пока оглядывалась — волк успел взметнуться на второй этаж, забежать за шахту лифта и притаиться.
Девушка, так ничего и не поняв, отправилась в свою квартиру, мерно позевывая на каждом шагу. С улицы доносился лай, голосов становилось все больше. Это означало, что его укрытие почти найдено, что вот-вот двуногие начнут обыскивать дом, поднимутся по лестницам, заглядывая в каждый уголок. Толпой и с собаками — найдут, обязательно найдут. А значит, оставалось только одно…
Вывей вышел из-за шахты, привстал на задние лапы, зубами ухватил ручку мусоропровода, повернул защелку, поднял крышку, оттолкнул в сторону, подпрыгнул, забираясь на край и, прижав морду к лапам, медленно заскользил в темный зев. Крышка теранула его по холке, опора исчезла, он ухнулся вниз, в неразличимую бездну… И почти сразу бухнулся на что-то мягкое, шуршащее и очень, очень, очень вонючее. Однако невыносимое амбре на этот раз зверя только порадовало: среди этих миазмов различить его дух не сможет ни одна собака.
— Ну, и где?! — возмущенно переговаривались двуногие снаружи.
— Говорю тебе, я его видел! Он тут через площадку перебегал.
