— Я же тебя предупреждал — за Дениса отвечаешь лично! Чтоб никаких таблеток!.. А ты что вытворяешь?!
Оправдания Прибылова выглядели как жалкий лепет провинившегося школьника в кабинете строгого директора:
— Мы и не продавали! Можете у бармена спросить. Кто ж знал, что этот питерский в драку полезет?.. Всего не предусмотришь.
— Мне на твои оправдания... Тьфу! Наплевать и растереть, понял?! — Ремизов гаркнул так, что секретарша в приемной слегка подпрыгнула от неожиданности.— Я одно знаю! Денис у тебя был! Живой и здоровый!.. А теперь его нет!
Прибылов опустил голову, пробормотав негромкой скороговоркой:
— Я вас, Федор Сергеевич, понимаю... Это трагедия. Единственный сын...
— Мне от твоего понимания... — Мэр резко махнул ребром ладони: — Знаешь?
— Федор Сергеевич, но это же чистая случайность! Драка где угодно могла произойти!..
Ремизов снова принялся мерить шагами казенный кабинет. Все эти жалкие оправдания он уже не слушал. Хуже всего было то, что он понимал: часть вины за смерть сына лежит на нем самом.
Он остановился возле своего кресла и мрачно взглянул на Прибылова:
— Как чувствовал... Давно надо было твою берлогу прикрыть!..
Артем успел устать от не свойственной ему роли козла отпущения. И он неосторожно произнес фразу, которая окончательно вывела Ремизова из себя:
— Закрыть-то несложно. Только ведь и вам деньги нужны!
— Я что их, в свой карман кладу?! — Мэр снова сорвался на крик.— Я на них городские дыры латаю!..
— Так об этом и речь! — поспешно подхватил Прибылов, ругая себя за длинный язык.—Вот ведь и больницу собирались отремонтировать...
Ремизов тяжело опустился в кресло, как бы подводя черту под разговором. По его жесткому, не терпящему возражений тону Артем понял: прибыльному бизнесу пришел конец.
— С больницей без тебя справимся. Короче, прикрывай свою аптеку. Иначе посажу.
— Федор Сергеевич, кроме меня...
Ремизов резко перебил владельца клуба:
— Прикрывай, я сказал!.. А твои дела меня больше не интересуют — каждый баран носит свои яйца...
* * *
Когда Катя увидела безжизненное тело любимого, ей показалось, как будто внутри нее что-то заледенело, а потом треснуло и разлетелось на осколки. Эти острые осколки впились в сердце, легкие и мешали дышать.
Теперь она поняла: предчувствие беды возникло еще тогда, на «Чертовом колесе», когда она впервые всерьез испугалась за жизнь Дениса. Врачи называют такое состояние реакцией на тяжелый стресс, прописывают таблетки, назначают курсы психотерапии, но Катя точно знала: цветок этот боится только времени, и пока оно не пройдет, он будет держать ее чувства в плену, отгородив ее от мира своими черными лепестками.
