Фильму Абеля Шмабеля фестивальный Дворец аплодировал стоя. Для изощренной и избалованной каннской публики — случай редчайший. Но вот — проняла мужчин во фраках и дам в бриллиантах история про двух братьев, один из которых увел у другого девушку.
Не то что по особой любви, а чисто из куража: решил старший продемонстрировать младшему, что такое настоящий мужчина. Кто, типа, сильнее. И у брата, который девушку как раз любил, посыпалась вся жизнь. Умер кот. Накрылся бизнес. Сгорел дом. Старший сто раз раскаялся, извинился, но младший старшего не простил. И сам тоже умер, вслед за любимым котом. Заболел, лег и через месяц умер. И болезнь была какая-то несерьезная. Вроде легкого гриппа. А на самом деле: просто воля к жизни исчезла.
В последнюю ночь, поняв, что смерть совсем близко, герой вышел в сад, лег навзничь и долго смотрел в небо. Последние пять минут фильма был крупный план неба: пульсирующего, переливающегося, меняющего цвета, угасающего... Продюсер сомневался в этих кадрах, а Абелю, наоборот, они казались лучшими.
За десять коротких минут между финальными титрами и пресс-конференцией, пока Абель шел по коридору Дворца, пять человек успело ему шепнуть, что члены жюри в восторге. Какой-нибудь приз обеспечен, а может зайти речь — тьфу-тьфу! — даже о «Золотой пальмовой ветви».
Зал для пресс-конференций был переполнен. Два телеоператора почти подрались за место ближе к столику героя.
— Не покажется ли вам бестактным вопрос о личных мотивах сюжета вашего фильма?..— первый вопрос, как обычно на всех фестивалях, задал Сергей Шалашов.
Абель почесал переносицу. Потом затылок. Дернул себя за ухо. Пощупал чисто выбритый подбородок. Потеребил пирсинг. Молчание затянулось. Толпа потихоньку начала гудеть. Абель решился:
— Да, это моя собственная история. Я виноват перед своим братом... примерно в том, в чем виноват герой фильма. Нет, к счастью, мой брат жив, здоров, и дела его процветают, но он меня не простил, хотя прошло уже несколько лет. По существу, я его потерял.
Журналисты с несвойственной им деликатностью некоторое время помолчали. Потом представитель французского гламурного журнала спросил:
— А что сейчас с этой женщиной?
— Она покинула меня. Как раз во время съемок фильма.
— И вы не озлобились?
— Нет. Я... теперь, когда со мной происходят неприятности, я считаю, что это кара. У меня не слишком легкая жизнь в эти годы, но я знаю, что заслужил гнев Аллаха. Я еще не искупил свою вину..
