Как в фильме: пойманный негодяй умоляет «Троицкого» не убивать его, а отнестись «по-человечески», а тот отвечает: «По-человечески, любезный, я только к людям относиться могу».
Очень эффектно удалось произнести Белову эту фразу. Один из лучших фрагментов.
— Поймите, я не против милиции,— признался актер.— Сам в студенческие годы дружинником был. Но ведь есть нравственные барьеры... Заповеди, наконец.
— Большое спасибо,— вдруг поклонился Егоров.
— За что?..— опешил Белов.
— За помощь в охране общественного порядка.
— Ах это... Пустяки! Одно дело делаем. Мы же все заинтересованы в величии Родины. Я ведь тоже здесь представляю...
Благодарность подполковника несколько выбила его из колеи. Он и впрямь был дружинником, но один раз и коротко. Дежурство состояло в том, что трое парней в повязках трижды обошли глухим вечером небольшой сквер. Было так холодно, что, во-первых, потенциальные правонарушители (да и жертвы) все попрятались по домам, а во-вторых — очень хотелось горячительных напитков. Жажду утолили в близлежащей общаге, после чего с Беловым случился на черной лестнице не слишком невиданный, но довольно-таки неприятный желудочный конфуз.
— Вы мой самый любимый артист,— проникновенно произнес Егоров.— Гений экрана!
— Спасибо. Приятно слышать,— смутился Белов.
Егоров подумал, приступать ли к главной цели визита или еще продолжить светский разговор. Рассказать, может быть, актеру какую-либо забавную фестивальную историю. Например, как в 1990 году молодой российский режиссер Каневский подрался с каннскими бомжами-клошарами, попал в кутузку и пришел на вручение себе «Золотой камеры» в рваной тельняшке и с фингалами.
Не стал рассказывать. Решил, что почва подготовлена:
— Олег Иванович,— умильно произнес Егоров,— не откажите в просьбе!..
— Все что в моих силах,— откликнулся тот.
— Проведите во Дворец,— почти умоляюще сказал Егоров.— Это моя розовая мечта...
И тут с «гением экрана» случилась изрядная метаморфоза. Волосы его встали дыбом, физиономия искривилась, а глаза резко забегали по комнате. Оттолкнув Егорова, Белов метнулся к столику, крепко схватил пригласительный билет и спрятал в карман:
— Ну уж хватит...
Выходя из гостиницы, Сергей Аркадьевич думал о Белове примерно в ключе своих подчиненных: надо было настучать ему по кумполу, запереть в сортире, а самому преспокойненько идти на просмотр. Тем более что в тот день — хотя Егоров об этом и не знал — показывали фильм одного его знакомого...
