Зато между мужчинами много фигур и красивых, и диких в одно и то же время. Конечно, светлокудрый Ахилл не походил на теперешний тип, но Канарис мог походить. Здесь многие ещё носят албанский костюм, состоящий из фустанеллы, то есть белой юбки, доходящей почти до колен, фески и кафтана, сплошь вышитого шёлком или золотом. Вокруг бёдер идёт пояс, за который когда-то затыкали целый арсенал кинжалов и пистолетов, а теперь затыкают носовой платок. Несмотря на то, что носовой платок является несомненным прогрессом сравнительно с прежними временами, люди носящие фустанеллу — завзятые консерваторы и противники западных влияний. По образцу этих паликаров одеты целые отряды войска, и это придаёт всему городу оригинальный вид. Греки живущие в деревнях, несмотря на разбойничьи инстинкты, которые, кажется, не везде угасли, честны, трудолюбивы и верны раз данному слову; что же касается горожан, то репутация их известна всему свету. Прожив с ними около месяца, я не могу судить об этом по собственным наблюдениям. Но даже и этого краткого срока было достаточно, чтобы заметить, что ни в каком другом городе ни купцы, ни содержатели гостиниц, ни проводники, ни банкиры — не говорят так много о своей честности, как в Афинах. Это кажется немного подозрительным.
Новейшие путешественники, которые провели в Греции долгое время, или те, которые пробыли мало, да обладают большою смелостью, изрекают приговор прямо неблагоприятный для новейших греков.
Недавно умерший Эдмон Абу написал о Греции жидкую, но любопытную книжку, полную остроумных замечаний. Злоязычный «внук Вольтера», как его называли, несмотря на своё старание быть беспристрастным, чересчур жестоко относится к потомкам древнего афинского демоса. По его мнению, теперешние греки своим искусством лгать могут пристыдить и своего праотца Улисса, и его покровительницу Афину-Палладу, и древних критян, которые, по словам Эпименида, так отличались в этом искусстве. Кроме того, они жадны сверх всякого описания, людей другой национальности терпят постольку, поскольку их можно обирать. С точки зрения храбрости, Канарис, по утверждению Абу, был исключением, а потому-то греки говорят о нём так громко. Абу идёт дальше и говорит, что они всегда были трусами, даже во время осады Трои. Ни рыцарских чувств, ни справедливости у них нет ни на грош, зато они питают слепое уважение ко всякой силе и конечно, соответственно с этим, презрение к немощи, бедности и слабости.
