— Спасибо тебе, Глаша, — сдержанно поблагодарила она, принимая корзинку с обедом. — Ты ступай себе, чего тебе время на меня тратить?
— Да пока барыни нет, я и передохнуть могу, — будто не понимая ее, возразила горничная, усаживаясь на лавку. Но ключ, между прочим, за пазухой прятала.
Варю так и тянуло повалить ее на пол, да силой вытащить ключ, чтобы вырваться из этого затхлого домишки. Но она боялась навредить своему ребеночку, ведь Глаша тоже не сдалась бы без боя, могла и коленом в живот угодить. Поежившись от этой мысли, Варя принялась есть свежий творог с густой сметаной, который Елена Павловна считала самой здоровой пищей для беременных. Почему она так волновалась о ее здоровье, Варя никак не могла взять в толк.
Она попыталась выведать это у Глаши, но та лишь беспечно махнула рукой:
— Да барыня у нас, знаешь, какая добрая! Она вечно обо всех печется, приютам сиротским помогает да животным бездомным. Ей всех маленьких шибко жалко. Может, потому, что самой Бог пока не дал детишек, а уж ей так хочется! Мы же с ней за границу ездили как раз от бесплодия лечиться. Хорошие доктора в Баден-Бадене, может, помогли… Вот поживут с мужем, там видно будет.
«Как от него не родишь? — подумала Варя с тоской. — От такого не захочешь, а родишь». Творог сполз с ложки, которую она так и не донесла до рта и шмякнулся в сметану.
Глаша прыснула:
— Ты чего замечталась? Вот я и говорю: барыня не о тебе, а ребеночке твоем уже заботится. Чтоб, значит, здоровеньким родился, и все при нем было. Нешто сама этого не хочешь?
— Как же не хотеть? — удивилась Варя. — Конечно, хочу.
— Значит, слушайся ее и ешь то, что она тебе велит. Барыня-то, чай, получше нас с тобой во всем разбирается.
— А с чего же лучше, если она сама не рожала? — уперлась Варя.
Ей никак не хотелось признавать превосходство Елены Павловны над собой. Конечно, барыня образованная, но ведь ее в гимназии, поди, не учили, как с мужем жить да как детей рожать! И с первым-то, видать, не шибко справлялась, раз барин на сторону поглядывал…
— Надолго ли он пожаловал? — спросила Варя с тоской.
— Барин-то? А кто ж его знает? Сиди пока тут. А чего тебя барыня запереть-то решила? Хозяин вида брюхатых не выносит, что ли?
— Не знаю, — солгала Варя. — Может, и так. У господ свои причуды.
— Это верно. — Глаша поднялась и потянулась всем телом. — Ну, ты не скучай тут! Чем тебе заняться-то, чтоб время быстрее шло?
— А я петь буду! — внезапно пришло в голову Варе, и она произнесла это с вызовом. — Этого мне барыня не запрещала.
