— Вы? Правда?
— Мне это доставит удовольствие. — И он размашисто расписался на гипсе. — Поправляйся скорее, Карлотта.
— Обязательно!
Сестра выкатила кресло из лифта. Обе обернулись и махали рукой, пока не закрылись двери лифта.
Федерико повернулся к Пиа и уже начал что-то говорить, но замолчал и коснулся губами уголка ее глаза.
— Что это?
Она хотела сказать, что попало что-то в глаз. Но язык не повернулся так неуклюже солгать.
— Во-первых, я едва сдерживалась ради Дженнифер, чтобы не разрыдаться. Во-вторых, вчера я почти потеряла голову, когда Паоло разыграл шутку в фонтане. И эта девочка… вы осветили ей нынешний день. — От неловкости у нее пылали щеки. — Я не всегда так реагирую.
— Не думаю, что вы могли бы работать с беженцами или с пациентами, больными СПИДом, если бы не обладали большой силой духа.
— Это потому что дети, — бессвязно бормотала она. — Я не умею с ними обращаться. И когда вижу, что они страдают, как эта девочка…
— Не умеете? Вы шутите?
— Совсем нет.
— А как удивительно вы нашли подход к Артуро и Паоло. — Черты его лица смягчились. — И не только вчера в саду, а и в тот день, когда они ударили вас бумерангом. Многие взрослые решили бы, что их надо наказать. Или по крайней мере смотрели бы на них с неудовольствием. Вы же больше всего заботились о том, чтобы они не очень переживали. Вы понимали, как они огорчены. Несмотря на боль, вы старались успокоить их. Они вышли из лифта и повернули налево, к лавке, где продавали подарки.
— У вас врожденный дар привлекать детей, — убеждал ее по дороге принц. — И взрослых тоже. По-моему, вы себя недооцениваете.
Он замолчал, ожидая, когда она посмотрит ему в глаза. Она подняла голову, и глубокая убежденность в его лице поразила ее.
— Я хотел сказать вам… Вчера я поступил бестактно.
— То есть?
— Сказал, что вы будете для кого-то хорошей женой и матерью.
Она засмеялась, надеясь, что он не видит, как воздействует на нее простое упоминание слов «жена и мать».
— Приятный комплимент.
— Нет, не комплимент. — Он взял ее за плечо и остановил. — На самом деле я думал, какой удивительной женой вы стали бы для меня. И матерью для моих детей.
Пиа собрала все силы, чтобы не выдать своего потрясения. Этого не может быть.
— Играя под дождем с мальчиками, я чувствовал себя превосходно, — продолжал он. — Я… я никогда не испытывал такой легкости, такого удовольствия, оставаясь только с женщиной и детьми. И это было не просто удовольствие. Мне всегда было спокойно с Лукрецией. Но вчера произошло что-то большее. Я не могу это объяснить… Мы…
