Жизнь как квеч. Идиш: язык и культура | страница 58

Но будем справедливы к редакторам, они не сами придумали всю эту чепуху. Они честно придерживаются объяснения Раши; не забывайте, что уже почти тысячу лет его комментарий является обязательной частью традиционного образования; иудаизм без Раши — все равно что поп-музыка без Битлов.

В комментарии к стиху о сосцах Раши ссылается на мидраш к Песни Песней: «Два сосца, которые кормят тебя. Это Моисей и Аарон». Два источника, питающие сынов Израилевых, — закон, данный Моисеем, и жертвоприношения, которые совершали первосвященник Аарон и его потомки. Конечно, ни о чем подобном в тексте Песни не сказано, и многие поколения еврейских школьников сталкивались с этой неувязкой: в книге говорится одно, а взрослые утверждают, что имеется в виду совсем другое. И каждый раз дети (в данном случае — мальчики), усвоив толкование, переносили его на окружающую действительность: теперь мы знаем, что такое «грудь» на самом деле, поэтому называть всякую грудь «грудью» было бы неточно, более того — неверно. Если буров искусственно «вставили» в текст, то Моисея с Аароном насильно «вытащили» из него. Толкование стали применять не к литературному описанию предмета, а к самому предмету — и в то же время оно осталось толкованием конкретного библейского стиха. Раз сосцы женщины из Песни Песней — Моисей и Аарон, значит, так можно сказать о любой женской груди, ну а если грудь и впрямь хороша — тогда это «красивые Моисей и Аарон». Хорошее название для бренда кошерных бюстгальтеров.

Наверно, каждый, кому доводилось много общаться с евреями (выходцами из Европы), замечал особенность этих, зачастую вполне славных, людей: даже если найдется что-то не вызывающее у них неприятия — бурного одобрения оно уж точно не удостоится. Такое впечатление, что им вообще ничто не может понравиться.

Евреи могут держаться сухо, но это не значит, что им все безразлично. Я бы сказал, они как раз слишком переживают. Однако, согласно их мировоззрению, проявление любви — первый шаг к потере: если «те» узнают, что вы любите что-то, они попытаются его отнять. Веками еврейские родители твердили детям: единственное, чего «те» не могут отобрать, — образование. Поэтому, если уж любить, то втихомолку, чтобы никто не увидел, а лучше всего придумать шифр: свои все поймут, а чужие не заметят ваших привязанностей. Одобрение должно быть молчаливым; вслух можно только ругать. Если случайно вырвется доброе слово — немедленно сплюньте; если не можете удержаться от комплимента, тогда выразите его в форме проклятия: