Волны словно кенгуру | страница 29

Я развёл руками. Да нет у меня «кары»!

А мистер Джордж опять каркнул, уже весело:

— Так вы, конечно, хотите «кару»?

Да что он раскаркался? «Кара да кара»!

Тут с обеих сторон засверкали рекламы. Замелькали закопчённые старинные улочки. Прошествовал по широкой улице в одних трусишках невероятный толстяк. Пронесла над головой большой ананас полная глазастая негритянка. Прошел босиком бородатый хиппи. Юг. Калифорния. Сфотографировать бы! Но мистер Джордж сильней прижимался к рулю и радостно поблёскивал глазами, будто торопился показать нам самое важное.

Мелькнул отель, в котором застрелили кандидата в президенты Америки Роберта Кеннеди. Мелькнул какой-то стадион. Но мы всё летели, и коричневое лицо мистера Джорджа вытягивалось и заострялось. Вперёд!

Вдруг мы затормозили. Перед нами на пустыре мерцали пыльными крышами сотни автомобилей.

— Пожалуйста! — Мистер Джордж, приветливо кланяясь, отворил дверцу и повёл нас к пустырю. — Кары. Покупайте любую!

За оградой, как стадо в загоне, изнывали от жары подержанные машины.

— Недорого, — убеждал мистер Джордж. — Выбирайте.

А навстречу нам торопились ещё два американца и, открывая ворота, показывали: «Кары! Кары!» Мы с Санычем переглянулись: вон куда торопился мистер Джордж! Продавать старые автомобили! И сказали:

— Нам не надо!

— Не нравится? — насупился мистер Джордж. — Поедем дальше.

Мы проскочили ещё несколько знойных кварталов и снова оказались у загона старых машин.

— Пожалуйста! Покупайте! — распахнул дверцу Джордж. Я засмеялся. Да что он! Приеду во Владивосток на такой «каре», покачу по городу, на меня все мальчишки пальцем показывать будут: «Вон тот самый, что старую „кару“ тащил на пароходе».

— Нет, — говорю. — Не надо.

Мистер Джордж нырнул в машину, нос у него вытянулся, как клюв у сердитой птицы, и мимо нас ещё стремительнее полетело голубое калифорнийское небо.

Возле парохода мы вышли. Мистер Джордж сверкнул нам вслед глазом, прижался к рулю, как ворон в самом настоящем гнезде, только не каркнул на прощание. И помчал к другим пароходам.

На пароходе из конца коридора тоже неслось: «Кара! Кара!» Ну, думаю, мистер Джордж всю голову мне прокаркал. Мерещится уже!

Но вот вошёл в каюту, опять слышу: «Кара».

Выглянул за дверь, а это напротив, у Натальи, каюта открыта. На диване сидит её гостья — в пёстром платье, вся накрашенная, и от неё по всему пароходу духами, как из вентилятора, тянет. Держит в руках кусок Натальиного пирога и на ломаном русском языке говорит: