Так и не произнесенное вслух имя Веерке разрушило разговор, Кристина отстранилась, оттолкнула Манна, и он, пошатнувшись, вынужден был опуститься на диван. Кристина села рядом, поправила прическу быстрым движением рук, пробормотала: «Господи, я совсем расклеилась…» и пододвинула Манну чашку и блюдо с булочками.
– Я… – Манн тоже не сразу нашелся, что сказать, как продолжить разговор, он и понимал смущение Кристины, но и не понимал тоже, и потому решил задать вопрос, который уж точно напрашивался:
– Вы что-то искали, Криста? Я имею в виду – под диваном.
– Да, – кивнула Кристина. – Очки. Я спала… Легла на диван и отрубилась. А потом вдруг проснулась и не могла понять, где я и когда. Ночь на дворе или день? Дома я или где-то в незнакомом месте? Очки в футляре лежали здесь, на журнальном столике…
– Я не знал, что вы носите очки, Криста, – сказал Манн.
– Обычно не ношу, но, когда просыпаюсь, все в тумане, и я всегда надеваю очки, я их кладу рядом, чтобы легко дотянуться. Прихожу в себя, потом снимаю. Я не знаю… Такое свойство зрения, странно, но это с детства… Наверно, какая-то адаптация глаз.
– Неважно, – быстро произнес Манн.
– Да… Я проснулась, протянула руку за очками – как всегда, совершенно механическое движение, – но их не было. Я испугалась – мне почему-то показалось, что я не дома, что пока я спала, меня куда-то отнесли, перед глазами все плыло…
– После снотворного… – пробормотал Манн.
– Нет, у меня всегда плывет после сна, я должна надеть очки… А их не оказалось на журнальном столике, хотя я точно вспомнила, что, приняв лекарство, положила футляр вот сюда, как обычно.
– Может, вы не положили, – сказал Манн, – а поскольку это обычное действие, то память…
– Положила! – воскликнула Кристина. – Я точно помню, что положила… Ну хорошо, допустим – нет. Но где они? Я везде искала – под столом, под диваном, в шкафах.
– Найдутся, – пожал плечами Манн, не очень понимая, отчего нужно так нервничать из-за каких-то очков, если есть куда более серьезные поводы для волнения. Или ее нервная система пытается «перевести стрелки» – волноваться по менее значительной причине, лишь бы не думать о том, чем сейчас занимается полиция.
– Вы не понимаете, Тиль! Очки не могли пропасть! Просто не могли – некуда. Они лежали вот здесь. Или кто-то пришел, пока я спала, взял очки… Но это невозможно и глупо, правда? Или… Я не знаю, не может предмет исчезнуть, будто его никогда не было.
– Будто никогда не было, – повторил Манн, вкладывая в эту фразу смысл, которого сам не мог понять, смысл, которым она, возможно, вовсе не обладала, произнес, а потом задумался, ему показалось, что совсем недавно он уже сталкивался с подобной ситуацией, но не мог вспомнить – при каких обстоятельствах.
