3. «Картинки» Игнация Ходзько
В колоритном бытописательстве Игнация Ходзько (Ignacy Chodźko, 1794–1861) Вильно был одной из важных и интересных тем. Он учился в Виленскомуниверситете в 1810–1814 гг., позднее, в 1850-е годы, участвовал в работе Археологической комиссии. Ходзько писал рассказы и повести о жизни городской шляхты XVIII–XIX веков, которые выходили обширными циклами в стиле прозаической гавенды, они были очень популярны. Прежде всего это «Литовские картины» («Obrazy litewskie», 1840–1850), позднейший его цикл назывался «Литовские предания» («Podania litewskie», 1852–1860). Писатель нашел в этом городе свои особые, своеобразные локусы, может быть, потому, что его интересовали и люди, и их среда, и окружение.
«Уже исчезли с улиц и из городских названий дворки, которыми еще недавно густо застраивались предместья больших и некоторых небольших городов. Обыкновенно это были пристанища для средней шляхты в старости, а также хранилище ее добродетелей и обычаев»[164].Такие дворки представляли собою маленькие усадьбы, небольшой домик с садиком, иногда со службами, непременным колодцем. Очень уютные и по-человечески теплые, эти мини-усадьбы описываются Ходзько как упорядоченный и удобный, спокойный идиллический мирок — каким он и в самом деле был. Населяли его пожилые люди — супруги или вдовы с молодыми родственницами-компаньонками, воспитанницами, отставные чиновники, удалившиеся на покой шляхтичи; все эти колоритные персонажи, не богатые, но и не бедные, доживали здесь в покое и довольстве свой век, делили досуг с соседями, принимали гостей из провинции.
Писатель подчеркнул слитость этого специфического населения с их дворками; симпатия, с которой он описал своих персонажей, делает их необходимым звеном между городской и сельской жизнью своего времени: ведь они одновременно принадлежат, так сказать, и городу, и деревне, сохраняя прежние привычки, уклад и обстановку, привнеся в городскую жизнь больше простоты и свободы, неспешности, несуетности сельской жизни «на покое». Обитатели дворков изображаются автором с мягким и лукавым юмором. Эти дворки своим устройством, образом жизни, интерьером отчасти напоминают сельские фольварки — шляхетские усадьбы и даже русскую дворянскую усадьбу в миниатюре. Они описываются как точка гармонии места и пространства, трудно достижимой либо иллюзорной в городе. Эти «маленькие усадьбы» диктовали тип бытового поведения. Жить в «дворках», как и в родовом гнезде, означало «пребывать в замкнутом мире рукотворной идиллии с отчетливо выраженной тенденцией к
