, такие и ЯЙЦА..
Without the comments!
* * *
Эх! Хороша тундра весной! Штирлиц — Сингх любуясь пейзажами, ехал по вызову Шелленг-бека на правёж. Расправа затевалась над какими-то проштрафившимися членами гестапо. И Максим Максимыч был нужен шефу в качестве ассистента.
Наш агент наизусть выучил доктрину своего начальника: Наказывать одних подчиненных руками других подчиненных! К слову, все свои постулаты начальник контрразведки выдумывал сам, в отличии, скажем, от того же Мюллiра, который питался идеями Фюрера.
Быть подручным в заплечных делах Штирлиц очень любил (а кто же, интересно. не любит безнаказанно пытать своих врагов, да еще и с разрешения их начальства?). Настроение было приподнятое, как перед 7 или 8 Ноября.
Заодно он вез из штаба округа секретную почту. От нечего делать, он всю прочел ее по дороге. Насвистывая отрывки и нацистских вальсов и размеренно покачиваясь в седле Штирлиц задремал. И пригрезился ему чудный сон:
Радостное счастливое детство. Вот он — маленький задиристый шкет, по кличке Кишкомот, вместе со своим батькой Максимом занимается ночью браконьерством. К слову сказать, отец будущего разведчика, много раньше (еще до увлечение незаконным отловом рыбы) был талантливым инженером. Он сконструировал одноименный пулемет, установил его на телегу, и под фирменным названием — тачанка — спродал это ноу-хау Нестеру Махновичу. Поначалу, знаменитый народный герой щедро финансировал изобретателя, но потом в душе Нестера произошел надлом. Махнович понял и принял две простых истины:
1. Орлы ночью не летают.
2. Две Бабы-Яги в одном лесу — это уже слишком!
В итоге, прозрев, он вызвал своего одесского бухгалтера Гуда Рубина и сказал: Ша! Больше никому бабок не давать! И начал жить по новому передовому принципу, т. е. Махнович всё отнимал у богатых, но ничего не отдавал бедным. Спонсорство закончилось.
Но, где-то в глубине своей души Махнович мнил себя Голенищем-Кутузовым. Он презрительно фыркал в сторону своей разношерстной банды и мечтательно подкатывал очи. Народный герой жаждал повелевать танковыми колоннами, указывать эскадрильям штурмовиков верный курс и заставлять мановением своей руки нырять подводные лодки. А ещё: награды… марши… нарядная форма… Эх! А тут (тьфу, туды их мать!) ходи в том, что награбил. Здесь следует отметить, что Махнович, как истинный викинг, грабил всё, что попадалось ему на пути…Азарт, знаете ли!
Нестер прекрасно понимал, — для того, чтобы стать на одну линию с Македонским или Батыгой ему надо было озадачить военную науку чем-то новым и неординарным. Но, здесь-то военная мысль у Махновича буксовала. И дальше того, чтобы впрячь в тачанку зебр (или верблюдов) и тем самым психологически сломить противника, он извилинами не кучерявился.
