Оба генерала пришли лично руководить заброской «соловьев». Понимали: момент ответственный, надо сказать что-нибудь ободряющее, напутственное. Типа: «Сынки, не подведите, на вас вся надежда. Родина вас не забудет!»
Однако вид «сынков» их разочаровал. Не бравый был вид, совсем не геройский. Лицами бледные, почти зеленые, бесформенные от надетых и накрученных под маскхалаты тряпок — для мягкости приземления, — были они похожи не на храбрых гвардейцев, готовых в огонь и в воду, а на каких-то киношных немцев, разбитых и позорно отступающих из-под Москвы. Не то вообще на укутанных баб в касках — противно было смотреть!
Поэтому произнесли полководцы другое.
— Ну что, бздите? — с презрением спросили они. — Очко играет?
— Никак нет… — нестройно и неуверенно прозвучало в ответ.
— Чтоб пели, как положено! Ясно?
— Ясно, товарищ генерал… — вразнобой, не по-уставному и довольно уныло сказала каждая троица.
Погано сказала, чего уж там.
Генералы сердито сплюнули и приказали начинать.
Первыми на носилки водрузили «соловьев» резервных — надо же было пристреляться. Они сжались, ухватились за брусья по краям, зажмурились.
Все отошли в сторону, только у каната с подставленным под него на попа бревном — чтобы не спружинил — встал наизготовку солдат с топором.
Генералы скомандовали: «Пуск!» — топоры взлетели, рубанули, освобожденные деревья со свистом распрямились и метнули свою ношу вперед…
Произошло это на юго-востоке и на северо-западе практически синхронно, а вот результат оказался разным.
«Соловей» генерала Мотнёва взмыл, как большой подфутболенный пингвин, благополучно перелетел через стену и шмякнулся в снег, ничего себе не сломав и почти ничего не отбив. Спустя какое-то время он смог выйти на связь и даже начать скрытное выдвижение к замку.
А вот «соловью» генерала Жотова не повезло. Хотя он был сам виноват — нечего было так судорожно цепляться за брусья носилок. Отпустил бы их вовремя, как это сделал мотнёвский, — стартовая скорость была бы больше. А так ее хватило лишь на то, чтобы донести его до середины стены и по ней размазать… Пару долгих секунд он еще повисел на краснокирпичной поверхности белой кляксой, затем рухнул вниз.
К счастью, полет его закончился чуть в стороне от замаскированного прохода, поэтому вытащить незадачливого «соловья» смогли быстро. Когда санитары грузили на носилки — он попытался сказать что-то протестующее, но не смог. Когда понял, что носилки другие, — успокоился и потерял сознание.
