За их спинами уже вовсю орудовали бойцы с лопатами, пробивая в снегу широкий тракт — ровно в ширину прохода. На самом деле тракт был не очень-то и нужен, однако генералы во всем любили порядок.
Околевая от холода, но исполняя свой воинский долг, разведчики тем временем, не покладая биноклей, исправно доносили командованию обо всех действиях неприятеля.
Действия были одни и те же. И рапорты об успешном преодолении первого рубежа обороны поступили к генералам одновременно. О преодолении со своей стороны — от командира саперов, о преодолении с чужой — от разведки.
— Ну-ну, ничего, — оценили полководцы. — Но надо быстрей!
— Есть быстрей! — Командиры саперов бросились выполнять приказания.
Следующий рубеж обороны представлял собой зону отчуждения между колючкой и высокой кирпичной стеной, воздвигнутой вокруг поместья на манер кремлевской — только без зубцов и монолитных башен. Башни, разумеется, были, как же без них, но поскромнее. Со стены на зону таращились неподвижные видеокамеры, похожие на давно замерзших и окаменевших птиц со странными глазастыми клювами. Имелись сведения, что зона еще и заминирована.
Саперы и там, и там подтащили к проходам в колючке рулон белой маскировочной ткани, аккуратно уложили его на наст, на «раз-два» энергично катнули в сторону стены. Оба рулона, худея по пути, благополучно цели достигли. Теперь все пространство зоны от прохода до стены было укрыто белым покрывалом, от наста почти неотличимым. Во всяком случае — сверху, для бдящих «птиц».
Под каждым покрывалом закипела слаженная работа. Одни настороженно поводили блинами металлоискателей, другие по их сигналу начинали выгребать с проверенных мест снег, третьи вслед за ними подпирали стойками покрывало, чтобы не провисало. Вскоре были отрыты и обезврежены первые мины — они-таки действительно имелись. Не в очень большом количестве — всего было обнаружено по три с каждой стороны — так что сильно это работу не замедлило.
Спустя сорок минут обе команды симметрично добрались до третьего рубежа обороны — самой стены. О чем и доложили полководцам.
Те вышли с биноклями из штабных машин, обозрели командными взорами окрестности — им виделось, что так надо обязательно поступать перед решительным боем; конечно, хорошо бы было и произнести что-нибудь значительное, историческое, но на ум, как назло, ничего такого не приходило, поэтому они громко приказали приступить к третьему этапу. Правда, добавив:
— Вперед, орлы!
