Наука была еще одной областью, в которой Церковь потерпела крупные поражения. В период средневековья она учила, что Земля — центр Вселенной. Предположение Коперника в 1543 г. о том, что Земля не является таковым центром, угрожала точке зрения Церкви, и она страстно с ним боролась. Первый исследователь космоса Галилей с помощью телескопа подтвердил идею Коперника и был предан суду за ересь. Он проиграл дело в суде, но завоевал сердца и умы желающих отойти от догмы и проверить факты.
Таким образом, была заложена основа конфликта между христианством и наукой, между религией и секуляризмом между догмой и тем, о чем люди могут судить через свои ощущения. Действительный вопрос, который должен был быть разрешен, — это вопрос об авторитете: кто обладает более достоверной информацией о том, что в конечном счете подлинно в жизни, — священник или ученый? Верующие считают, что в Библии есть ответы на глубочайшие жизненные вопросы. Светские люди полагают, что человек может дать свои собственные ответы на них.
Секуляризация — это процесс, в котором общество отходит от поиска конечной истины R религии и инспирированных книгах, таких, как Библия, к ее поиску в самом человечестве. К концу XVIIT в. секуляризм завоевал умы крупнейших мировых мыслителей. Французская революция, короновавшая рационализм, была просто кульминацией процесса, протекавшего на протяжении веков. Она упразднила политическую власть католической церкви. С того времени и по сей день люди ищут все больше и больше рациональных ответов на жизненные вопросы. Таким образом, революция идей, достаточно безобидно начавшаяся в ХШ в., победила в конце концов христианскую религию и Церковь. И два последних столетия секуляризм преобладал в сознании западных людей. Если сегодня средний человек захочет узнать, что же есть подлинная истина, он не пойдет к проповеднику. Он отправится к ученому или человеку, имеющему докторскую степень.
Мы не должны полагать, что весь секуляризм плох. Несмотря на то, что в его идеях нет Бога, он принес миру большую пользу. Во-первых, это уровень жизни развитых стран, далеко превзошедший самые радужные мечты предыдущих поколений. И, наконец, степень индивидуальной свободы, прежде не известная человечеству. Уровень жизни, которым сегодня наслаждаются люди на Западе, не мог бы существовать без свободы мысли и экономической свободы.
Мы с вами настолько являемся частью мирского общества, в котором живем, что нам трудно представить себе свою жизнь в какой-либо другой системе. Мы просто не можем понять Церковь, которая казнит лишь за несогласие с ее доктринами. Мы принимаем нашу свободу за дар, не осознавая, откуда она пришла.
