У незримой границы | страница 5
Сказав несколько недобрых слов мелиораторам, я усадил, задержанного в машину, и мы пустились в обратный путь. С начала инцидента не прошло и двух часов, когда я доложил начальнику, что сбежавший задержан.
Лет через пять судьба перебросила меня в Мадонский район Латвии — теперь уже инспектором уголовного розыска. Эта самая трудная и самая интересная из всех работ, какие есть в милиции. Я должен был раскрывать преступления, находить виновных, старавшихся по понятным причинам держаться от нас подальше.
Хотя, откровенно говоря, дебют мой получился не особенно блестящим.
В городе было совершено несколько крупных краж. Преступник ухитрился не оставить никаких следов. Почерк свидетельствовал, что все кражи — «работа» одного и того же «гастролера». Наконец, квартирному вору не повезло: дома оказался семилетний мальчуган. От него мы узнали приметы разыскиваемого. А это уже немало.
День проходил беспокойно. Всем не терпелось поскорее схватить вора. Не провалился же он сквозь землю! Я в глубине души надеялся, что задержать преступника удастся именно мне. И предчувствие не обмануло.
Случилось это так. В столовой за столик рядом со мной присел незнакомец. Я обратил внимание на то, что очки как бы мешали ему видеть, и он глядел поверх стекол. Трудно объяснить, каким образом, но сильные подозрения одновременно возникли у нас обоих. Мой сосед неожиданно встал и торопливо пошел к выходу. Я догнал его и, представившись, попросил предъявить документы. Внезапно успокоившись, он протянул несколько удостоверений: любуйся, мол, на здоровье, коли больше делать нечего. Пока я просматривал его бумажки, незнакомец попросил разрешения зайти в буфет за сигаретами. Я — о наивность! — не стал возражать. И мой сотрапезник испарился — как оказалось, воспользовавшись кухонным выходом. Документы оказались фальшивыми. Поэт Петерис Юрциньш — тогда он был начальником Мадонского районного отдела милиции — рассердился со всей силой своего поэтического темперамента.
Однако в критический момент та же фортуна улыбнулась мне вторично. Под вечер я снова встретил своего беглеца — на этот раз на шоссе, где он поджидал попутную машину, чтобы исчезнуть в неизвестном направлении.
Не может ли после таких злоключений развиться в человеке недоверчивость, становящаяся порой профессиональной болезнью некоторых работников милиции? Наверное, это было бы естественно. Все же и сегодня моим правилом остается — доверять людям.
