Расул Гамзатов — гордость Дагестана — тоже родом из-под Хунзаха. Одно название его поэмы — уже высокая поэзия: «Сказание о Хочбаре, уздене из аула Гидатль, о хунзахском нуцале и его дочери Саадат». Фильм, снятый по этому сценарию, я не видел. Но текст перечитывал во второй или третий раз, пытаясь представить себе возникающие в воображении образы: «Коней они положили за каменистым гребнем, сами еще немного поползли, прежде чем увидели внизу Хунзах. И долго лежали так, пока смеркалось, глядели, как погнали скот, как старик провел в поводу коня, как прошли в длинных шубах сторожевые посты к въезду, на площадь и к нуцальскому дворцу, как почему-то во дворе дворца забегали женщины, как сам нуцал в белой папахе о чем-то говорил со странным человеком в сапогах с отворотами и рыжей накидке.
Гула, скаля белые зубы, взял уздечку, Лекав поил изо рта белого петуха с обмотанным ниткой клювом, Хочбар дремал и резко проснулся, будто кто-то сказал „пора“…».
Книга выпала из рук, торопя неизвестное завтра. Я вздрогнул, полусонным движением выключил свет. И вдруг сноп рыжего пламени полыхнул прямо в глаза: это храбрый Хочбар, обманутый всеми, безнадежно преданный, приговоренный к смерти на костре, хватает сына своего обидчика, нуцала, и вместе с ним бросается в огонь…
В девять утра Шамиль высадил меня на автовокзале: тут было множество людей, явно не городских, с ящиками, тюками, канистрами и коробками, в которых попискивали цыплята. Женщины были одеты примерно так же, как одевались наши русские деревенские бабки лет двадцать назад, когда деревни в средней полосе еще не вымерли: платок, теплая безрукавка-«душегрейка», юбка из дешевого материала. На мужчинах были, как правило, не новые и порядком помятые фабричные костюмы разных оттенков серого сукна; молодежь одевалась в стиле «Adidas», разве что было очевидно, что весь этот «Adidas» произведен здесь же, в Махачкале. Зеленые тюбетейки или вязаные шапочки, в той же мере символичные для мужчин, сколь и хиджаб для женщин, встречались довольно часто, но не определяли палитру цветов. Вообще, я быстро освоился на этом автовокзале, весьма похожем на автостанции в российской провинции, тем более что многие дагестанцы очень похожи на русских. Я еще в аэропорту обратил внимание на курносых детишек со светлыми волосами и решил было, что это — дети от смешанных браков. Но я ошибся. Среди аварцев немало русых, рыжих, курносых, сероглазых и голубоглазых, так что если поставить рядом «типичного аварца» и «типичного русского» — то нелегко будет отличить одного от другого.
