Золотое руно [Повести и рассказы] | страница 7

— …пусть сейчас там, на съезде, знают и помнят об этом! К нам приковано внимание всего мира, — кричал человек с трибуны. — И мы докажем силой нашего грозного флотского оружия, что революционный Кронштадт стоит не на острове…

Оратор неожиданно замялся, беспомощно огляделся и подался назад, к человеку в гражданском. Тот нервно шагнул к чернявому, что-то шепнул на ухо, после чего оратор набрал в грудь воздуху и продолжал, не смутившись:

— …не на маленьком острове Котлин, а на великой правде!

Оратора оттянули за рукав, а на его место выдвинулся генерал Козловский и энергично захлопал в ладоши. Его горячо поддержали на трибуне и кое-где в массе матросов.

— А какого хрена у нас в командирах ходит эта полевая крыса? — негромко прогудел чей-то бас позади Ивана.

— Да, ну и времечко, братцы-матросики! — весело воскликнул хитроватый матрос, стоявший впереди «красных ушей».

— Время как время, только полевых крыс нам не надо! — отрезал бас.

— И я про то, — отозвался хитроватый и почесал щеку о штык, — отчего это, братцы-матросики, адмирал Колчак по Сибири бегал, а пехотный гриб в море пророс?

— Ох-хо-хо! — устало вздохнул матрос с красными ушами и подергал белесым усом. — Плохи, братишка, смешки, коль прилипли к кровище и не отстать. Домой бы…

— Вот это бы — да…

— Знамо дело — домой… — отозвались вокруг.

— Эй вы, домоседы! А кто будет революцию продолжать? — раздался чей-то недовольный голос.

Матрос с красными ушами повернулся, отыскал глазами крикнувшего и негромко, но веско сказал:

— Эй, Ермолай! Ты рядом там стоишь — закрой ему прикладом хайло, пусть молча продолжает революцию.

— Верно что, мать-таканы… — под нос себе поддержал ворчливо Иван, никогда громко не выступавший со словом.

На трибуне очень громко и монотонно заговорил гражданский.

— Этот тоже понес, мать его в угол! — прошипел хитроватый матрос, оглядываясь, и опять почесался щекой о штык. — Хоть бы кто-нибудь вышел да и сказал: «А ну, братцы-матросики, — домой!»

Иван почувствовал, как при слове «домой» екнуло у него сердце. Что-то скажет сегодня боцман Шалин, Андрей Варфоломеич? Хоть он человек еще и молодой, выдвинувшийся лишь в пятнадцатом году, но толковый.

Не нравилась Ивану в боцмане лишь его замкнутость. Вот уже неделю, как они с боцманом танком готовятся к серьезному делу, а он еще не открыл всех карт Ивану. Подвести боцман не должен, конечно: одной веревочкой повязаны, а нехорошо молчать, ведь все-таки из одних мест, деревни рядом…