Шериф кивнул:
– Дальше не могу, мне нужно вернуться в Ноттингем.
Они вскоре добрались до деревни, вызвав там вначале небольшой переполох, однако крестьяне быстро успокоились, поняв, что у шерифа к ним нет никаких претензий. Хлеб в селении был, и путникам охотно продали два десятка свежеиспеченных лепешек.
– А ежели хотите, могу продать ягненка! – предложил Веллендеру деревенский староста. – Сам зарежу, сам освежую и сварю вон в том, большом чане. По миске бульона хватит всем вашим воинам, а вашей светлости с их преосвященством мяса будет вдоволь. Я смотрю, с вами девчушка едет молоденькая. Ей бы тоже кусочек мяса не повредил.
– У меня с собой не так много денег! – возразил шериф.
Но епископ тотчас снял с пояса кошелек.
– Думаю, у меня их как раз хватит. Только, если позволите, мессир, мы разделим мясо на всех. Как раз по кусочку и будет.
– Я всегда так делаю! – засмеялся сэр Эдвин. – Мне слишком дорога моя дружина. А тебя, добрый человек (это относилось уже к деревенскому старосте) хочу попросить устроить в своем доме на ночлег его преосвященство и эту девочку. Мы все – люди военные, и ночлег у костра для нас – дело привычное, а вот духовному лицу и малышке лучше будет под крышей и на постели, хотя бы и соломенной.
Епископ Антоний засмеялся:
– Мне тоже нередко приходилось ночевать не под крышей, так что я с радостью разделю с вами место у костра, ваша светлость.
– И я! – воскликнула Изабель, все это время стоявшая неподалеку от шерифа. – В крестьянских домах не топят до самой зимы, а у костра тепло. Можно я тоже переночую с вами?
– Можно, – стараясь казаться суровым, – разрешил шериф. – Но утром мы тронемся дальше, а ты, дитя мое, останешься в этой деревне. Через сутки я буду возвращаться и заберу тебя в Ноттингем.
Девочке явно не очень понравилось такое решение, однако возражать она не посмела и отправилась с несколькими воинами собирать хворост для костров. В данном случае Веллендер использовал еще одну свою привилегию: кому бы еще, кроме самого шерифа, удалось безнаказанно наломать сучьев и собрать сухостоя в роще, принадлежащей местному сеньору?
После ужина сэр Эдвин расставил караулы и вернулся к огню. Епископ Антоний извлек из своей сумки небольшую флягу, в которой было около пинты[32] крепкой монастырской настойки.
– Это хорошо восстанавливает силы, – он сделал глоток из фляги и протянул ее шерифу. – Попробуйте. Наши монахи настаивают ее на нескольких травах и ореховой скорлупе. А потом добавляют меда для пущей полезности.
