Имя этого человека Мухсин не назвал и, несмотря на настойчивые просьбы девушки, упорно отмалчивался.
Потеряв надежду что-нибудь у него выпытать, Санния старалась отгадать, кто бы мог хранить у себя ее платок? Время от времени она просительно посматривала на Мухсина, терзаясь недоумением и любопытством. Наконец она подняла голову и крикнула, потеряв терпение:
— Так ты не скажешь, у кого мой платок?
Но гнев ее быстро прошел, и Санния чарующе улыбнулась.
— Почему ты не хочешь сказать? И тебе не стыдно? — укоризненно спросила она.
Мухсин молчал.
— Ты, конечно, знаешь, кто это?
Мальчик вздрогнул и, запинаясь, пробормотал:
— Знаю?.. Кого?..
Не заметив его волнения, девушка задумчиво проговорила:
— Ты мне только что говорил, что платок мог упасть и не к вам на крышу.
Мухсин успокоился, ему удалось ввести ее в заблуждение.
— Да, конечно, мог, — лукаво улыбаясь, подтвердил он.
— Хорошо, — продолжала она. — Но на чью же крышу он тогда упал?
Вдруг Санния быстро поднялась и подошла к окну. Она выглянула на улицу, внимательно посмотрела на кофейню хаджи Шхаты и прошептала:
— Может быть… Нет, вряд ли… А вдруг?..
Потом она взглянула на окна нижнего этажа соседнего дома и тихо проговорила:
— Под вами есть открытое окно…
И хотя Мухсин не понимал, зачем она встала и подошла к окну, сердце его сжалось от внезапной тоски.
В эту минуту в дверях показалась Заннуба.
Вероятно, она на самом деле была у портнихи или еще где-нибудь очень далеко — после ее ухода прошло немало времени. Однако ее план, по-видимому, не удался, так как Мустафа-бек все еще сидел перед кофейней хаджи Шхаты, не отходя от нее ни на шаг. Заннуба с порога заметила, что Санния смотрит в окно, и, не сдержавшись, сердито крикнула:
— Зачем ты торчишь у окна?
Девушка вздрогнула и оглянулась. Увидев Заннубу, она пробормотала:
— Ах, это ты, тетя? Уже вернулась?
Заннуба овладела собой.
Войдя в комнату, она сняла изар, положила его на стул и спокойно спросила:
— Ну, что, кончился ваш урок?
— Мы сегодня лентяйничали, — ответила Санния, отходя от окна и садясь в кресло… — Все время болтали. А ты, тетушка, где была?
Заннуба смешалась и кратко ответила, явно уклоняясь от разговора на эту тему:
— У портнихи.
— Все время?
— Да, все время.
Говоря это, она вспомнила полчаса, о которых не упомянула, проклятые полчаса, проведенные ею на улице Селяме, когда она расхаживала взад и вперед перед кофейней. А тот дурень даже не взглянул на нее!
Мухсин стоял неподвижно, облокотившись на рояль. Он спрашивал себя: поняла ли что-нибудь девушка? Стоило ли вообще говорить о платке? Как подействовал на нее его рассказ? Зачем она вдруг подошла к окну? Что это значит? Во всем этом столько непонятного! Как разобраться во всей этой таинственности? Загадочное поведение Саннии начинало его пугать.
