— Это и есть наше ремесло, глупыш! В этом весь секрет успеха. Чем больше ты изводишь слушателей, тем скорей они попадаются на твою удочку.
— Прав тот, кто сказал: «Уметь изводить — это целое искусство», — добавила Хафиза, разглаживая кожу барабана, чтобы потуже натянуть ее.
— Верно! — подтвердила Шахла и придвинулась к Хафизе, чтобы та зажгла ее сигарету.
Наконец певица решила, что по всем правилам пора начинать концерт, и велела девушкам взять в руки инструменты. Но время было упущено: хозяйка дома объявила, что столы накрыты.
Госпожа Шахла жестом приказала снова положить инструменты и с улыбкой произнесла:
— Благодать пришла от тебя, а не от меня.
Мать невесты пригласила к столу одну Шахлу: по ее словам, там было тесновато и остальным не хватит места. Она предложила прислать угощение в зал. Им принесут сюда большой поднос со всевозможными яствами, такими же, как на столах, даже лучше, и они спокойно поедят вдали от шумной толпы.
Госпожа Шахла приняла это предложение, но попросила хозяйку позволить ей взять с собой маленького Мухсина. Хозяйка согласилась и сказала, пытаясь поцеловать мальчика:
— Конечно, сестрица, возьми его.
Но Мухсин и на этот раз отказался покинуть своих подруг и в ответ на все уговоры только кричал:
— Нет! Не надо! Не хочу! Не пойду!
Шахла вспомнила, что обещала матери Мухсина не спускать с него глаз, и продолжала настаивать.
— Я тебе говорю, идем со мной, — прикрикнула она. — Там подано много вкусных вещей!
— Не хочу вкусных вещей! — упрямо кричал Мухсин, цепляясь за ручки кресла, чтобы его не увели насильно. — Хочу есть здесь, вместе с ними.
В эту минуту появились две служанки с огромным подносом и поставили его на пол перед певицами. На подносе красовалась большая миска кускуссу[36], жареная индейка, фрикадельки, кебаб и множество других блюд из мяса и овощей, а также всевозможные сладости, печенье и фрукты.
Мухсин тотчас же принялся за еду, ни на кого не обращая внимания.
Шахла колебалась, не зная, как ей быть, и вдруг приняла решение. Она извинилась перед хозяйкой дома, что не пойдет к столу, села на пол рядом с Мухсином и тоже занялась едой.
Вдохнув аромат жареной индейки, слепая Сельма попросила подруг успокоить ее и подтвердить, что это действительно индейка.
Певицы начали с кускуссу. Но оказалось, что служанки забыли принести ложки. Сельма протянула руку и попросила:
— Дайте мне ложку, сестрицы.
Мухсин, с наслаждением поглощавший лакомство, ответил:
