— Дорогой Клиптер, — прошептал старик, лицо которого было серым, как сигарный пепел, покрывавший все вокруг, — пожалуйста, не трудитесь заявлять протесты, во всяком случае, мне. Я умираю — наконец-то. Да, вот оно…
— Правильно, правильно, правильно, правильно, правильно, — забормотала кукла-Брексли, взмахивая руками, как крыльями.
— Но давайте, прежде всего, бросим взгляд на мировые рынки, — закричал сэр Бернард.
Два человека с гробом и карлицей были теперь всего в нескольких ярдах от него. За ними лезли через столы, наступая плотными рядами, все существа и твари, которых он видел раньше, — скелеты, звери, похожие на игрушечных, твари с огромными глазами, клювами, тупыми мордами, когтями и щупальцами, большеголовые чудовища с идиотскими лицами.
— Да… мировые рынки… — взвизгнул он, делая последнюю попытку, — мировые рынки… мировые рынки… мировые рынки…
Но это было бесполезно. Они подходили все ближе и ближе, еще минута, и бесстыжая карлица обслюнявит его, потом двое в черном положат его в гроб и закроют крышкой, а все эти существа и твари будут кричать и хохотать безумным смехом. Но ближе всех к нему был теперь человек с необыкновенными глазами. Сэр Бернард посмотрел в эти глаза, умоляя о помощи, о пощаде…
Он выглянул из открытого окна своей машины, дернувшись вперед, когда шофер внезапно затормозил. Виновник происшествия, пожилой, плохо одетый человек, по-видимому, иностранец, стоял, растерянно уставившись на него удивительно тусклыми большими глазами.
— Черт бы вас… — начал сэр Бернард вспыльчиво и осекся. — Вы не ушиблись?
Мягкий, дружелюбный свет зажегся в этих странных глазах, осветив широкое желтоватое лицо.
— Нет, благодарю вас. Извините меня. Я замечтался.
— Ничего страшного, — сказал сэр Бернард с огромным облегчением. Когда машина снова тронулась, он уселся поудобнее и стал думать о своей речи, которую ему предстояло вскоре произнести как почетному гостю на обеде в Британской Ассоциации Промышленников.
ПОУХАЖИВАЙ ЗА СТРАННОЙ ДЕВУШКОЙ
Перевод В. Болотникова
Застекленный проход, ведущий из дальнего угла курительной комнаты прямо в большой зимний сад, судя по всему, был излюбленным местом для тех, кто желал передохнуть во время бала, а плетеные кресла, вероятно, так и остались здесь после недавнего танцевального вечера. Кресло, которое выбрал Марк, продавленное и перекошенное, стояло ближе к курительной, чем к саду, и оттуда была хорошо видна группа гостей, собравшихся вокруг рояля. Их пение и звуки аккомпанемента не могли заглушить равномерный гул работающего где-то рядом электрического генератора, которым хвастался за ужином лорд Броксвуд. Агрегат этот давал, видимо, довольно низкое напряжение, да и лампочки были не сильнее пятнадцати ватт; они не столько светили, сколько испускали неяркое золотистое сияние — впрочем, в этом было свое очарование. В курительной, чуть в стороне от рояля, горели еще две большие масляные лампы. Пожалуй, решил Марк, это освещение — неяркое, мягкое, чуть театральное — придает всему вокруг ощущение нереальности.
