— Нет, конечно, не слышат. Они слышат только мистера Поррита.
— Но это же не все время мистер Поррит.
— Ну да… я хочу сказать, того, кто там должен быть. Понимаете, — Джордж наклонился вперед и похлопал папу по колену, — мы только воображаем, что он там.
— С какой стати я должен воображать, что он там? — рассердился папа. — Откровенно говоря, братец Фил досаждал мне больше чем достаточно, когда он был жив, безо всякого воображения. А сегодня я хотел только посмотреть спортивный журнал, а не выслушивать оскорбления от этого ничтожного старого греховодника. Просто несчастье какое-то, — все, что я могу сказать.
Они еще спорили на эту тему, когда пришел Эрнест.
— Привет, — сказал он, — посмотрим телевизор?
— Нет, — ответил папа и хотел было объяснить почему, но Джордж сильно толкнул его локтем и сказал:
— Мы тут видели одну передачу и поспорили о ней. А ты включай, когда захочешь.
Эрнест пообещал включить сразу же, как только наденет шлепанцы и старую куртку — это он неукоснительно делал каждый вечер, приходя домой. Пока Эрнеста не было в комнате, Джордж объяснил папе, почему он толкнул его локтем:
— Давайте поглядим, как Эрнест будет реагировать.
— Эрнесту ничего не может вообразиться, — сказал папа. — Если он увидит дядю Фила, — значит, дядя Фил в самом деле там.
— Так, что у нас сегодня, — сказал Эрнест несколько минут спустя и раскрыл «Рейдио таймс», — ага… вот… «Беседы на злобу дня»… Наверное, дискуссионная программа. Это может быть интересно, да и начинается как раз сейчас. — Он говорил, как идеальное подставное лицо, принимающее участие в скучной передаче.
Когда экран ожил, Джордж и папа потихоньку придвинулись поближе. Эрнест расположился перед телевизором весьма основательно и с таким видом, словно телевидение изобрели специально для него. Они увидели нескольких людей, сидевших за столом и чрезвычайно довольных собой. Комната немедленно наполнилась шумом их оживленного спора. Камера объехала вокруг стола, время от времени показывая кого-нибудь крупным планом. Эти политики и журналисты обсуждали теперешнее положение Британского Народа, о котором каждый из них, судя по всему, имел массу сведений. Шорох у двери заставил папу обернуться, и он увидел, что мама и Уна возвратились и, набравшись храбрости, тоже смотрят передачу. Они не обратили на него внимания, и он притворился, что не замечает их. Тем временем знатоки Британского Народа приступили к делу.
— Доктор Гаррис, — провозгласил председатель, — вы обладаете обширными специальными познаниями, и вы много размышляли на эту тему. Итак, что вы нам скажете?
