Послышался стук в переднюю дверь, и сердце отчаянно застучало у него в груди. Николас не мог припомнить, чтобы когда-нибудь так волновался и нервничал, ожидая женщину. Но с Софи все было совершенно иначе. Никогда еще вожделение не брало над ним такой власти.
— Милорд, пришла мисс Рейнар.
Николас встал, когда в комнату вошла Софи. На ней было серебристого цвета шелковое платье с глубоким вырезом, в котором его жадному взору открывалась аппетитная ложбинка между грудями. О Господи, она, кажется, согласна стать его любовницей. Стащить этот наряд с ее обольстительного тела будет настоящим счастьем!
— Рад видеть вас, мисс Рейнар, — наконец вспомнил о правилах хорошего тона Николас.
— Добрый вечер, милорд.
— Джонатан, ты можешь идти, — сказал он, не сводя глаз с Софи.
— Но, сэр, я обычно сторожу дом до зари.
— Сегодня ты свободен.
Когда дверь за лакеем закрылась. Николас подошел к девушке.
— Я не был уверен, что ты придешь.
— У тебя есть кое-что, что я хочу получить.
Николас надеялся, что это то же самое, чего желает и он.
Софи посмотрела на него сквозь полуопущенные ресницы, и ее губ коснулась хитрая улыбка.
— Сережка, — сказала она таким обольстительным голосом, какого прежде ему никогда не доводилось слышать.
— Может быть, у тебя есть еще какое-то желание, коль уж ты здесь?
— Подождем и посмотрим. — Она приблизилась к камину, и ее серебристое платье заблестело от бликов огня.
Николас подошел к бутылке с бренди и налил два бокала. Передавая ей один из них, он спросил:
— Скажи мне, пожалуйста, почему эта сережка так много значит для тебя?
Девушка тихонько засмеялась.
— Я же не могу носить одну!
— Пожалуй, — усмехнулся Николас. — А кто тебе их купил?
— Мой, друг.
— Столь дорогой подарок мог преподнести только муж или любовник.
Софи сделала глоток бренди.
— Вероятно, — ответила она, пожав плечами. — Но поскольку у меня был только один любовник и, нет мужа, я могу назвать этого человека другом.
Николас понял, что, как бы он ни старался, она не назовет имя мужчины, сделавшего подарок. Возможно, сережки достались ей от отца. В конце концов, до него доходили слухи, что тот оплачивал расходы дочери при условии, что она никогда не откроет его имя. Понятно, почему они так дороги Софи.
— Ты собираешься отдать мне сережку? — спросила она, поставив бокал на стол. — Или это была просто уловка, чтобы заставить меня прийти в твой дом ночью?
Николас подошел к ней и заключил в объятия.
— А что я за это получу?
