Смогла бы она быть столь смелой? Идея иметь Николаса в качестве своего любовника, похоже, всерьез ею завладела. Она никогда не встречала такого обворожительною мужчину. Почему еще спрашивает об этом? Ее мать только этим и занимается в течение многих лет. И никогда не отдавала своего сердца ни одному из своих избранников.
— Пусть Николас будет моим любовником, — прошептала Софи, чувствуя, как заполыхали ее щеки. — По крайней мере, до тех пор, пока один из нас не устанет от другого.
Эвис одобрительно кивнула:
— Думаю, это блестящая идея.
— Ой, Эвис, ты не должна говорить об этом ни единой душе! Дай мне слово!
Софи не следовало делиться с Эвис этим секретом. Однако из всех ее подруг она была самой осторожной и сдержанной. И ни единой душе не выдаст ее тайну.
— Энкрофт любит совсем другую женщину. — И тут уж Софи ничего не могла поделать.
Подруга нахмурилась.
— Тогда почему ты хочешь стать его любовницей? В самом деле, почему?
— Не могу удержаться.
Николас глотнул бренди и позволил пьянящей жидкости несколько мгновений задержаться на языке. После ухода дочери он уже не менее часа сидел в кабинете, наблюдая за тем, как медленно движутся стрелки на часах. Если Софи появится и захочет того, чего желал он; им придется найти иное место для любовных утех. Он не мог принимать ее здесь, когда наверху находилась Эмма.
Взглянув на часы на камине, он понял, что пора отпускать на ночь слуг. Чем меньше людей будет в момент появления Софи, тем лучите. Он прошел в коридор и позвал своего камердинера.
— Лейн, скажи слугам, что они могут уйти сегодня пораньше.
— Да, милорд. — Он бросил взгляд на лакея. — Джонатан тоже?
— Нет, ему придется остаться у двери.
— А я что должен делать?
Николас усмехнулся:
— Мне не понадобится твоя помощь этой ночью.
— Да, милорд. — Лейн отправился на кухню, чтобы проинформировать обслугу о распоряжении хозяина.
— Джонатан, — сказал Николас, подходя к входной двери. — Я ожидаю сегодня даму. Когда она появится, проводи ее в мой кабинет.
— Слушаюсь, милорд.
Николас снова вернулся к своему бренди и наблюдению за стрелками часов, надеясь, что последующие получаса пройдут быстро. Однако время шло удивительно медленно, и его терпение стало истощаться.
— Да где же Софи, черт возьми? — пробормотал он. Николас был уверен, что украшение имеет особое значение для нее.
Он сунул руку в карман и вытащил сережку. Тот, кто сделал девушке такой подарок, хорошо потратился. Огоньки играли в бриллиантах, оправленных в платину. Он не мог быть от любовника, но кто еще мог преподнести драгоценности Софи?
