— А для вас нет?
— Для меня нет.
— Почему вы так в этом уверены?
— На стороне Альберти власть, деньги, численное превосходство и полное пренебрежение законами морали. Ваше оружие — ваш ум, ваш следовательский пыл и справедливость. Это неравная борьба, потому что вы играете по правилам справедливости, а Альберти — по правилам, которые он выдумал себе сам. Я — одиночка, как и вы, и я играю по своим собственным правилам, как и он. Однако мне известны его правила, а он не знает моих. Вот почему эта дичь мне по зубам.
— Я все равно не понимаю, зачем вы мне все это говорите, зачем вам понадобилось его убивать.
— Затем, что мне нужна эта фотография. И единственное, что я могу предложить вам взамен, это голову Альберти.
— Все это не слишком убедительно. Минуту назад эта фотография была платой, теперь она стала целью…
— Существует не так много случаев, когда плата за работу не является ее единственной целью. Впрочем, давайте оставим эти общие рассуждения, особенно о такого рода предметах. Если вы принимаете мои условия, я назову причину, которая покажется вам вполне убедительной.
Бремон обреченно вздохнул.
— Хорошо, — произнес он, — я принимаю ваш контракт. При условии, что в него будет внесен еще один пункт: как бы ни сложились обстоятельства, вы не станете преследовать мою семью.
— Будьте логичны. Зачем мне преследовать вашу семью, когда я уничтожу человека, которому это было бы выгодно? И потом, я вам сказал, что убиваю только охотников.
— Я склонен больше доверять вашей профессиональной этике, нежели вашим нравственным представлениям. Обещаете соблюдать это условие?
— Даю слово.
— Мне ничего другого не остается, как верить вам на слово. Теперь скажите, какова ваша убедительная причина?
— Я убил бы Альберти, как бы вы ни ответили.
— Почему же?
— Альберти должен выдать полиции преступника. Разумеется, мертвого. И никак с ним не связанного. Именно поэтому он нанял для этой работы меня, хотя любой самый неопытный из его людей справился бы с ней без особого труда. Труднее было обнаружить ваше убежище, мсье Бремон, потому что вы не глупы. Убить же вас — пустая формальность. Для Альберти я идеальный исполнитель: грамотный убийца, труп без опознавательных знаков, оборванная нить в руках полиции. Ему достаточно инсценировать двойное убийство, то есть уже после вашей смерти изобразить дело так, будто журналист Бремон и неизвестный мужчина убили друг друга при невыясненных обстоятельствах. Его люди уже здесь, за углом.
