А главное, на семь минут был нарушен порядок.
Все части системы были отброшены этими остановившимися лентами на семь минут.
Он только слегка притронулся к первой костяшке домино, и — клак, клак, клак — одна за другой стали падать и упали все остальные.
Система была подорвана. Это была маленькая задержка, о которой, может, и упоминать-то было не стоило. Но в обществе, где в единую движущую силу сливались порядок и единство, пунктуальность и подчиненность всего движению часовой стрелки, поклонение богам истечения времени, эта задержка была страшным, огромным бедствием.
Ему было приказано явиться к Временщику. Это было передано по всей сети каналов коммуникации. Ему было приказано явиться туда точно к 7-00 и ни секундой позже. И они ждали и ждали, но он не появился до 10–30. Да и тогда, появившись, он просто спел песенку о лунном свете в каком-то Вермонте (никто прежде и не слышал ничего о таком месте) и опять испарился. Но они-то все ждали с семи часов, и это нарушило все их графики к чертовой матери. А вопрос остался: ну кто же есть этот Арлекин?
Остался открытым и еще один, пожалуй, из этих двух более важный вопрос: как же это мы попали в такую ситуацию, когда безответственный шутник, петрушка, шут гороховый может подорвать всю нашу экономическую и культурную жизнь всего лишь желатиновыми шариками на сто пятьдесят тысяч долларов…
Желатиновые, бог ты мой, шарики! Это сумасшествие! Где он мог взять деньги, чтобы купить этих шариков на 150 тысяч? (Они уже знали, что шариков было именно на эту сумму. Они сняли с планового задания и перебросили на самодвижущиеся ленты бригаду экспертов-аналитиков, чтобы пересчитать сладости и провести исследования, и это подорвало их графики и отбросило всю отрасль как минимум на день.) Желатиновые шарики, а?! Шарики желатиновые! Так-так, подождите секунду — секунда засчитана — но ведь никто уже сто лет не производит эти желатиновые шарики. Где же он их взял?
Вот вам и еще один хороший вопрос. Скорее всего ответа на него, к своему неудовольствию, вы не получите. Да и то, сколько их еще, этих вопросов?
* * *
Середину вы знаете. Вот вам и начало.
Начинается это так.
Настольный ежедневник. День за днем и страница за страницей; 9>:00 — вскрыть корреспонденцию; 9-45 — заседание совета плановой комиссии; 10–30 — обсуждение хода установки оборудования с Д. Л., 11–45 — молиться на дождь, 12–00 —обед. И так оно все и идет.
Сожалею, мисс Грант, но собеседование было назначено на 14–30, а сейчас уже почти пять. Я сочувствую вам, но таковы правила. Вам придется подождать с подачей заявления о поступлении в колледж до следующего года. Вот так оно и идет.
