Эти общие черты не позволяют забывать о глубоких различиях, существовавших между храмом и дворцом и между различными дворцами и храмами на протяжении тысячелетней истории как на широких просторах самой Месопотамии (от Ура и даже Эреду до Дур-Шаррукина), так и в районах, находившихся под месопотамским влиянием (от Суз до Алалаха). Специфические условия отправления культа в различных святилищах, размер владений, значение божеств, взаимоотношения с царем определяли деятельность храма. Царские дары и благоговейная щедрость верующих, особенно в более поздние периоды, значительно лучше обеспечивали поступление средств в храмы (жрецы использовали их для демонстрации богатства и могущества божества), чем доходы от сельского хозяйства. Величина владений, политическая и военная мощь царя непосредственно определялись размером его хозяйства. Стремление каждого могущественного правителя построить новый дворец стало во все эпохи зеркалом творческих устремлении дворцовой архитектуры. Число придворных было показателем силы и мощи правителя, и если бы мы знали об этом больше, то могли бы воссоздать яркую картину политики внутри страны того времени. Однако нам кажется, что личные способности и успехи давали человеку больше возможностей маневрировать в обязательной иерархической организации двора, чем в храме, где положение и связанное с ним богатство зависело главным образом от происхождения, хотя личная инициатива, несомненно, тоже помогала успешно манипулировать унаследованным и приобретенным богатством.
Обсуждению функций дворца в Месопотамии как социально-экономического учреждения должно предшествовать выяснение роли и обязанностей царя. Если при изучении этой проблемы подтверждать каждое положение документальными данными, то такой труд по объему будет гораздо больше, чем эта книга. К тому же если мы займемся ее рассмотрением, то это помешает нам проследить все аспекты месопотамской цивилизации без особого упора на какой-либо один из них.
Жители Месопотамии признавали только одно учреждение в современном смысле этого слова царскую власть. Именно она прежде всего являлась признаком цивилизованной жизни и считалась поэтому божественного происхождения, что, однако, в Вавилонии и Ассирии выражалось по-разному. В Вавилонии со времен Саргона Аккадского и вплоть до периода Хаммурапи имя царя часто писалось с детерминативом DINGIR (''бог''), которым обычно обозначались боги и различные предметы поклонения. Мы знаем также из текстов, относящихся к III династии Ура, и спорадически из более поздних документов, что скульптурным изображениям умерших царей клали подношения в храмах
