Оба события - повторное открытие древнеегипетской культуры и находка таинственной месопотамской клинописи на кирпичах, глиняных цилиндрах, каменных плитах и недоступных горных скалах - произошли в тот благоприятный момент, когда у человека Запада возникла потребность выйти за пределы магического круга, который защищает, сохраняет и вместе с тем ограничивает любую цивилизацию. К концу XVIII века Европа, последняя из великих цивилизаций, созданных на протяжении более чем пятитысячелетнего периода, достигла некоего устойчивого положения, после которого начался резкий технический, экономический и политический подъем, что, в свою очередь, привело к решающим переменам, изменившим пути истории человечества. В этот недолгий спокойный период человек Запада неожиданно получил возможность осознать себя, свою цивилизацию и другие, соседние цивилизации. Он впервые захотел и сумел понять и объективно оценить собственную цивилизацию, установить ее связь с иными культурами и попытался воссоздать некую общую схему. В какую бы романтическую форму ни был облечен этот опыт, его следует рассматривать как начало нового пути, по которому направилось пытливое человечество.
Европейские ученые расширили область своих интересов - не ограничиваясь современными экзотическими цивилизациями, они с не меньшей любознательностью и рвением обратились к цивилизациям прошлого, причем не только собственного прошлого. Руины и нерасшифрованные надписи, вызывавшие ранее лишь мимолетный интерес, теперь возвысились во всеобщем мнении и стали рассматриваться как послания погибших культур. Дилетанты оттачивали на них эрудицию, ученые считали их объектами, достойными исследования. Поиски древностей превратились в арену деятельности, где европейцы соревновались в борьбе за интеллектуальный престиж и добычу для своих растущих музеев.
Руины и надписи Месопотамии вскоре довольно обстоятельно рассказали о породившей их более четырех тысяч лет назад цивилизации. Дешифровщики назвали язык найденных надписей ассирийским. Через некоторое время стало ясно, что существовали ассирийский и вавилонский диалекты того языка, который мы теперь называем аккадским. Однако наука, которая изучает язык Месопотамии с его многочисленными диалектами, зафиксированными клинописью на глине, камне или металле, сохранила название ''ассириология''.
До последней четверти XIX в. длился героический период этой новой науки: расшифровывались различные системы клинописного письма, в научный оборот входила основная масса царских надписей и целые армии вооруженных лопатами археологов атаковали многие важнейшие поселения Месопотамии. Усилия археологов не пропали даром - на свет извлекались серебряные, золотые и медные предметы, под землей обнаружили статуи, рельефы, развалины монументальных зданий. Главное - повсюду от Персидского залива до Малой Азии и даже в столь отдаленных от Месопотамии местах, как Кипр и Египет, находили бесчисленные документы, написанные на глиняных табличках.
