Мне показалось справедливым, что моё желание много есть, которое превратило меня в толстяка на большую часть моей жизни, было программой. Оно возникло в моем подсознании. Если я от него не очищусь, оно там и останется, и будет время от времени всплывать на поверхность сознания. Когда оно станет осознанным, мне придётся держаться настороже и выбирать – переедать или нет. Это превращается в битву на всю жизнь. И это не смешно. Конечно, можно преодолеть своё стремление к удовлетворению желания с помощью самозапрета. Но очевидно, что это отнимает массу энергии, и требует большого усердия. Со временем самозапрет на потакание своим желаниям может стать новой привычкой. Но в каком аду придётся побывать, прежде чем выработается эта привычка!
Вместо этого стиранием воспоминаний можно добиться, чтобы однажды они исчезли. Желание есть больше не появится на поверхности сознания. Останется только умиротворение.
Таким образом, намерение не идёт ни в какое сравнение с вдохновением. Если я намереваюсь сделать что-то, я начинаю бороться с этим. Когда же я получаю это в виде вдохновения, то жизнь меняется.
Я по-прежнему не был уверен, что мир устроен подобным образом, и всё ещё сомневался в значимости намерений в нашей жизни. Поэтому решил продолжить исследования.
Я обедал с Рондой Бирн, создателем и продюсером популярного фильма «Секрет». Я решил получить у неё ответ на крайне интересующий меня вопрос, и спросил: «Вы сами придумали идею фильма или получили эту идею свыше?»
Я знал, что она получила вдохновение на создание ныне знаменитого трейлера к фильму, который вызвал маркетинговую эпидемию подобных клипов (www.thesecret.tv). Однажды Ронда рассказала, что идея рекламы фильма пришла к ней внезапно, за несколько секунд. Она сделала предварительный вариант за десять минут. Очевидно, что на неё снизошло вдохновение, позволившее ей создать самый успешный рекламный ролик к кинофильму за всю историю.
Но я хотел знать, была ли сама идея будущего кинофильма результатом вдохновения, или она чувствует, что эта идея возникла по каким-то другим причинам. Это был ключевой вопрос в моих размышлениях о значимости наших намерений. Утверждаем ли мы намерения, которые отличаются от изначальных сигналов, или мы получаем идеи, которые потом называем намерениями или замыслами? Вот почему я задал этот вопрос, когда мы сели за стол.
Ронда молчала довольно долго. Она смотрела и сторону, обдумывая мой вопрос. В конце концов, она ответила.
