Ваня перевёл дух и продолжил:
— Значит так, ребята. Я теперь точно знаю, какой сейчас год и что за события здесь происходят, знаю, в какой период моей жизни мы попали… В общем, надо сваливать отсюда пока не поздно.
— Куда сваливать? — захлопала глазами Аня.
— Куда угодно. Хоть в ближайшую деревню. Короче, в Монсегюр мы не пойдём.
Ваня стал торопливо выбираться из кустов. Ребята последовали за ним. Отойдя на приличное расстояние, Иван остановился и, опасливо оглядевшись вокруг, потащил ребят под большую раскидистую ёлку.
— Здесь пока передохнём, — сказал он. — Слушайте. Сейчас, ребята, 1243 год. Это время крестовых походов против альбигойцев, вернее, самый финал этой войны. Всё началось более тридцати лет назад. В 1208 году…
В Лангедоке процветал катаризм. Когда Римский папа Иннокентий III понял, что никакие увещевания не действуют на местных жителей и католическая вера так просто не приживётся на этой свободной земле, он решил приступить к решительным действиям. Для начала направил своего легата Петра де Кастельно в непокорное графство. Прибыв в Лангедок, тот сразу начал действовать жёстко и решительно — приказал уничтожить часть евреев, проживающих в Тулузе, затем отлучил от церкви самого графа Тулузского Раймонда VI, пригрозив, что ещё и отберёт его земли за излишнюю терпимость к катарам. В общем, как ему казалось, навёл порядок в графстве. Подтверждением тому были костры, на которых безжалостно сжигали еретиков…
Выполнив свою карательную миссию, Кастельно в январе 1208 года возвращался в Рим. Недалеко от городка Сен-Жиль легата нагнал неизвестный всадник, пронзил его копьём и исчез. Кто это был, так никто и не узнал, но убийство явилось достаточным поводом для развязывания войны.
В страшном злодеянии обвинили графа Раймонда VI Тулузского. Вернее, признали его зачинщиком убийства — мол, именно он послал всадника, чтобы убить легата. С давних пор католическая церковь имела претензии к графу, подозревая его в отступничестве от истинной веры. И теперь эти подозрения усилились.
Неприкосновенность легата было делом свято узаконенным, его убийство приравнивалось к убийству первых апостолов. Негодование папы не знало границ. За всю историю католической Церкви подобного не случалось. Папа написал грозное воззвание, в котором фактически объявил войну еретикам. Ровно через год после смерти Кастельно, в 1209 году, со всех концов Франции на зов Рима собрались крестоносцы (двадцать тысяч рыцарей и двести тысяч вооружённого простого народа) и выступили в поход — карать непокорный юг, уничтожить мечом альбигойскую ересь. Сам папа обещал им за это полное отпущение грехов.
