Король с Арбата | страница 49
Кажется, у меня только макушка сухая: она под каской. Сюда спрятал комсомольский билет, письма.
- Может, вылезем?- это трясется Пончик.
- Я тебе вылезу,- глухо грозит пограничник и прикладывается к своей фляжке.
- На-ка, глотни,- протягивает он Пончику фляжку.
- Наблюдать за противником!-выпрямился Григорий Иванович.
Мы наблюдаем. На стволе винтовки мушка, дождик и, должно быть, невидимый противник.
Моя рука столкнулась с чьей-то холодной рукой: каждый к себе гранату тянет.
- Ты?
- Ну, я,- говорит Женька и отпускает гранату. Кто-то серый, расплывчатый пытается вылезти из окопа.
Его тянут назад, он отбивается и вдруг трассирующая коса прошла над головами: серый тяжело плюхается вниз. Слышится какая-то возня, а потом все стихло.
- Ну, вот один довылезался,- тихо говорит пограничник.- Не рыпаться!-вдруг страшно заорал он на нас.
Мы не рыпаемся.
Кажется, впереди задвигались темные силуэты. Они падают, вновь поднимаются, все ближе и ближе к нам. Кто-то дико подает команду:
- По противнику огонь!
От первого залпа мы оглохли. Уж очень близко винтовка соседей. Ничего не слышно, посылаем пулю за пулей. Силуэты пропали.
- Отогнали,- нервно смеется Григорий Иванович,- продолжать наблюдение!
- Брось. Пустое это.
Пончик не слушает, черпает и черпает воду. Хороший парень этот Пончик. Женька часто про него говорит:
- Хоть и тюха, а я бы с ним пошел в разведку.
Я бы тоже пошел в разведку с Пончиком. Ему можно верить, хотя он многого боится и очень неуклюжий. Я видел, как он стреляет из своей винтовки. Окопается лежа, рядом под рукой индивидуальный санитарный пакет положит и патроны. Целится долго, долго, а потом, закрыв глаза, нажимает спуск. Выстрельнет, на нас оглянется, сам себе подмигнет и опять долго целится.
Уже дана команда отползать на новые рубежи, а Пончик все стреляет и стреляет.
- Пончик, ползи!- кричим мы. Он все патроны по-хозяйски разыщет в траве, перевязочный пакет в зубы и только потом задом отползает.
Мы знаем, что Пончик обманул всех в райкоме комсомола, заявив, будто ему восемнадцать лет, а в самом деле Пончику только что исполнилось семнадцать. Уже на передовой Григорий Иванович узнал об этом и сердито предложил ему написать рапорт, честно рассказать о своем обмане, и тогда его, Пончика, отзовут домой.
Паренек смотрел на всех большими обиженными глазами, с надеждой заглядывал к нам с Женькой под каски: мол, поддержите, хлопцы, как же так - вы здесь, а я в тыл. Женька хмуро порылся в противогазной сумке, вытащил лист бумаги, неумолимо протянул Пончику:
