- Там лучшие сыны народа жизни свои кладут за наше революционное дело. А вы? Кровью искупить вину свою! Я сам впереди пойду!
Мы зачарованно смотрим на все это волшебное царство техники, и я с тоской думаю:
«Зря ты, Нонка, воображаешь перед Костей».
Уже дома перед сном я долго рассказываю Нонке, какое это великое дело управлять киноаппаратом. Нонка моет в тазу голову, и я не уверен, слышит она что-нибудь или нет.
Наконец погас свет, и я с надеждой спрашиваю:
- Ну, как тебе Костя?
- Голова у твоего Кости для противогаза,- говорит сонно Нонка,- целый час сидел и все про киноаппарат. Что я, в политехническом музее, что ли?
- Балда ты,- говорю я вполне уверенно. Утром к нам кто-то стучит в окно.
- Мама!-кричит Нонка.- Алешка, вставай, мама приехала!
Мы открыли двери, суетимся, ждем. И вот мамины шаги. Мы уже на лестнице, помогаем ей. Узелок тащим. Обнимаем, целуем. Она огляделась, бледненькая, похудевшая, гладит нас с Нонкой, то и дело глаза вытирает. Осмотрела мои ботинки, потом до головы добралась.
- Ноночка, там в узле печенье, яблоки. Разделите, от передач осталось.
- А мы тебе пастилы купили,- вскакиваю я.
Сейчас пьем чай всей семьей. Маме не даем двигаться. Нонка тапочки ищет. Я - пулей за керосином. Выскочил во двор. Никого еще нет. Встал посредине, два пальца в рот и как свистну.
Сразу в одном окне - Женька, в другом - Мишка, а вон и Лева за занавеской очки надевает. Выглянул и Ларискин отец с намыленной щекой, нахмурился.
- Мама приехала!-помахал я им бидоном.
Дома я все пытаюсь рассказать маме про кино. Показываю пленку, объясняю, как получается, что Чапаев здоровается с Фурмановым. Она вроде слушает, и глазами все осматривает комнату, часто встает, то на кухню пройдет, то половики поправит.
- Я слушаю, слушаю, сынок,- говорит она, когда я замолкаю.- Ноночка, а где квитанция за квартплату?
- Можно взять вот эту коробку из-под печенья,-продолжаю я,- сюда лампочку, а здесь вырезать для объектива, ну, стекло увеличительное. Посредине пропустим пленку и на стене получится кино.
- Ноночка, а где у нас хозяйственное мыло? Научного разговора не получается, и я с коробкой из-под
печенья «Пети-фур» выхожу во двор. Здесь уже все в сборе.
Это всегда так кажется, что все в сборе. Раз есть понимающие люди, значит - все в сборе. А понимающие только Женька, Лева, Мишка, ну еще маленький Славик, связной па посылках. Вот и все.
Гога из дом пять коробку понюхал, сказал:
- Печенье было.
Женька повертел в руках, прикинул:
