Чистосердечно мир любя.
Горя сочувствием к живому
И понимая мудрость духов,
Служа добру, себя явил он
Как мудрый зодчий на Земле.
С самим собою в полном мире,
Являя в членах соразмерность,
Блюдя покой глубокий сердца,
Он совершения свершил.
Меж тем царевич жил в согласьи
С Ясодхарой, своей супругой,
И время шло своим порядком,
Сын Рагула им был рожден.
И мыслил царь: «Мой сын, царевич,
Теперь уже дитя имеет,
Престол наследованьем точным
Вполне надежно укреплен.
И так как сын мой сына любит,
Как я люблю его любовью,
Он не захочет дом оставить,
А будет праведным царем».
Так превосходнейшую карму
Он уготовал лучезарно,
Как Солнце тысячами в мире
Шлет светоносные лучи.
И лишь хотел, чтоб сын, являя
Свои достоинства, был славен,
Чтоб, светлое снискавши имя,
«Рожденный Богом» звался он.
Там, вовне, лежат лужайки,
Брызжет влагой водомет,
Чисты свежие озера,
Разно светятся цветы.
На ветвях дерев, рядами,
Золотистые плоды,
От ветвей глубоки тени,
Стебли — нежный изумруд.
Много там и птиц волшебных,
В играх вьются посреди,
И цветов — четыре рода
На поверхности воды.
Краски — светлы, дух — душистый,
Девы стройные поют,
И царевича пленяют
Струнной музыкой они.
Из чертога слыша пенье,
Он вздыхает о садах,
Хочет он услад садовых,
Быть в смарагдовой тени.
И, лелея эти мысли,
Хочет выйти из дворца,—
Слон в цепях так тяготится,
Хочет воли и пустынь.
Царь, услышав, что царевич
Быть желает во садах,
Повелел их разукрасить
И в порядок привести.
Сделал царскую дорогу
Очень ровной и прямой,
Все убрать с пути, что может
Взор глядевший оскорбить.
Старых, хилых и недужных,
Иль увечных, или тех,
Кто, нуждаясь, непригляден,
Иль чрезмерно воскорбел.
Царь-отец об этом думал,
Чтоб царевич, в этот час,
Сердца юного не ранил,
Огорчение узнав.
Во свершенье приказанья
Разукрашены сады,
И царевич приглашен был
Пред отцом-царем предстать.
Сын приблизился с почтеньем,
Тронул царь его чело,
Цвет лица его увидел,
Грусть и радость ощутил.
Но, в своих сдержавшись чувствах,
Их вовне не показал,
Рту его хотелось молвить,
Сердце он свое сдержал.
Вот, в каменьях самоцветных
Колесница, а пред ней
Четверня красивых, статных,
Равных в прыткости коней.
Кони выучки хорошей,
Бег их точно предрешен,
Белоснежные, а сбруя
Перевита вся в цветах.
Строен тот, кто в колеснице
Направляет бег коней.
Путь усыпан весь цветами,
По бокам висят ковры.
Деревца, малютки ростом,
Обрамляют царский путь.
На столбах резные вазы,
Разноцветный вьется стяг.
Чуть повеет легкий ветер,
Шевельнется балдахин,
Светлый занавес качнется,
