— Прошу тебя, не пытайся уйти, чтобы спасти меня!
Я еду в XV округ, у меня такое чувство, как будто я только что отвел на бойню несчастное животное. Я голоден и предлагаю Лориной матери зайти в пивную на авеню де Ла Мотт-Пике. Мы говорим о прошлом: она рассказывает об Алжире, апельсиновых плантациях отца между Ораном и Тлемсеном, о войне, отъезде из страны, потом о Марселе, встрече с отцом Лоры… Он был отпрыском большой испанской республиканской семьи, и Лорино рождение было «несчастным случаем». Они скоро развелись, и она уехала в Париж, познакомилась со знаменитым певцом, стала его любовницей, работала в шоу-бизнесе. Сейчас у нее связь с хозяином рекламного агентства, в котором она работает, она очень боится, что Лора узнает об этом любовнике.
— С ее бешеным характером она может все поломать, испортить!
Я плачу по счету, и мы расстаемся.
У Заставы Баньоле я съезжаю с кольцевой автодороги. Я не хочу спать и решаю присоединиться к Джамелю. Еду к заводу, где проходит зулусское таинство, и решаю выехать на улицу Давид д’Анжер, но она перегорожена полицейскими машинами. В разные стороны разбегаются люди, тревожно мигают фонари «скорых». Я разворачиваюсь и еду домой.
На углу авеню Гамбетты и улицы Пельпор сворачиваю направо и сталкиваюсь с группой мотоциклистов на «харлеях». Я почти уверен, что узнал Пьера Атона с дружками.
Ставлю машину на подземную стоянку, вхожу в лифт и выхожу на третьем этаже. Зажигаю свет, достаю ключи и в этот момент замечаю, что входная дверь приоткрыта. Холодный пот выступает на спине, в голове мелькает судорожная мысль: мне нужно оружие. Я сжимаю в кулаке связку ключей, толкаю дверь и медленно вхожу в квартиру.
Квартира совершенно разгромлена: мебель перевернута, шкафы опустошены, книги разорваны, диваны вспороты, музыкальные инструменты выпотрошены… Моя дорогая видеокамера опущена в унитаз и покрыта дерьмом, на белой стене гостиной три красных слова: ПЕДИК, АРАБ, СПИД. Я закрываю за собой дверь.
В ванной нахожу Джамеля, он скорчился на полу, одежда разорвана, трусы спущены, по ногам течет кровь. Я трогаю его за плечо, но он отводит мою руку, я пытаюсь поднять его, но он старается не встречаться со мной взглядом. Джамель с трудом объясняет:
— Они ищут Сэми. — Я пытаюсь выяснить, что же произошло на улице Давид д’Анжер, но Джамель упрямо молчит.
Он одевается, снимает с ремня пряжку, на которой написано «ДЖЭМ», кидает ее на пол в моей комнате и, шатаясь, бредет к двери. В тот момент, когда он берется за ручку, в дверь стучат, и чей-то голос кричит: «Полиция!» Джамель застывает на месте и начинает тихо отступать в коридор. Я открываю: на пороге трое, у двоих оружие в руках, у третьего — клочок бумаги и красный рюкзак. На листке записаны мое имя и адрес — я сам записал это для Джамеля и еще боялся, что он потеряет адрес в Гавре.
