- Да-а-а, - протянул один из ботаников, хрустя чипсами. – Кто бы мог предположить, что Арсен вот так, трагически…
Макс уже давно догадался, что убиенный профессор был его несо-стоявшимся клиентом. Арсен! Человек, назначивший встречу предста-вителю Бюро, звался Арсением Арсеньевичем Москаленко.
- Кто теперь кафедру уфологии возглавит? – задумчиво произнес второй ботаник. - Шутов, наверное?
- Скорей всего, - ответил первый. - Если только не выяснится, что он замешан в убийстве.
- А ты думаешь, Шутов замешан?
- Кто знает?..
Больше они не разговаривали. Допили пиво, встали, расплатились и ушли. Макс подошел к бармену и тоже расплатился, не забыв про щедрые чаевые.
- А раки? – спросил Серега, увидев, что Макс их не трогал.
- Я их с собой заберу, можно?
Он свернул из газеты кулек и один за другим опустил в него всех трех крупных головоногих. Потом подмигнул Сереге и, пообещав ему зайти еще как-нибудь, вышел из бара. Голубенькие таксофоны стояли неподалеку.
- Это Боливар…. Визирь заболел.
- Я уже в курсе. Возвращайся.
И все.
И весь разговор. Макс даже не успел поведать шефу о своих пла-нах и о подвигах, которые собирался совершить в ближайшие не-сколько часов.
В этом был весь Карачун. Сказал: «возвращайся» и повесил трубку. Ну, что ж, начальству виднее. Впрочем, Макс не возражал: в тему он еще не погрузился, что называется, по уши, да что там, по уши, не знал даже в общих чертах, что это за тайна, которую предстоит рас-крыть. «Вся информация – из уст профессора Москаленко, дальше – по обстоятельствам. Со мной советоваться обязательно!» - это Кара-чун так инструктировал перед тем, как отправить Макса в Степной.
«А теперь, стало быть, отбой. И новое задание. Хорошо бы куда-нибудь в менее жаркие районы нашей необъятной Родины… Инте-ресно, - думал Макс трясясь в раздолбанной шахе, на крыше которой красовалась ярко-желтая пирамидка с черными шашечками, по на-правлению к аэропорту, - зануда-милочка сообщила ментам о звонке некоего доцента Иванова. Наверняка сообщила. Хорошо, что я доду-мался прихватить еще один паспорт. На имя Петрова…»
В Москве он был уже в начале шестого. Взял со спецстоянки, ос-тавленную ночью «ниву» и помчался домой. Москва за время его по-следнего отсутствия ни капельки не изменилась. Та же сутолока и те же наглые таксисты – обгоняющие, подпирающие и подрезающие.
В однокомнатной холостяцкой квартирке было душно. Уходя, Макс закрыл все окна – от пыли и тополиного пуха. Поставить бы антимос-китные сетки, да все некогда. Да и незачем – дома Макс жил очень редко.
