должен знать о вашем присутствии. Я дам соответствующие указания персоналу. Когда мы снимем
повязку и узнаем результат, тогда продолжите вашу битву.
Элси рассмеялась сквозь слезы.
— Похоже, битва закончилась, доктор.
Он усмехнулся.
— Но у вас-то еще нет,— сказал он и сочувственно пожал ей руку.— А теперь извините меня.
Другие больные ждут. У некоторых дела похуже, чем у вашего мужа.
Элси обеими руками ухватилась за его руку.
— Спасибо. Не знаю, как вас благодарить...
— Его не будет в палате часов до девяти. Поешьте пока и отдохните. Вам еще долго ждать.
Он похлопал ее по плечу и ушел. Решив последовать совету доктора Траута, Элси отыскала
поблизости кафетерий и как следует поела, чтобы запастись силами. Она думала о том, что если к Гарсу
и не вернется зрение, то уж головные боли перестанут его мучить.
Вдруг ей ужасно захотелось поделиться с кем-нибудь своей радостью, и она побежала искать
телефон. Она не думала о том, что может кого-нибудь разбудить. Гарсу было необходимо, чтобы его
близкие молились за него.
Сначала она позвонила отцу Гарса. Оба они до того расчувствовались, что почти не могли говорить.
С ее родителями произошло то же самое. Элси обещала, что будет звонить часто, но попросила, чтобы
сами они не связывались с ней.
Когда она вновь появилась у дверей палаты Гарса, там уже ходил из стороны в сторону Феликс. Она
крепко сжала его руку. Они пробыли вместе несколько часов, время от времени переговариваясь, но
большей частью молчали и ждали. Около девяти адвокат заявил, что ему пора уходить. Ему еще надо
было приготовить кое-какие документы к завтрашнему дню. Она обняла его, и ее сердце переполнили
благодарность к этому человеку и надежда на будущее.
В половине десятого за дверью раздался шум, и Элси вскочила со стула в нервном нетерпении. Его
ввезли на каталке, и когда она увидела этого сильного человека, беспомощно лежащим на спине, сердце
у нее заныло от любви к нему. Нос и рот его казались черными по сравнению с белой повязкой,
обхватывавшей верхнюю часть лица. Запахи операционной витали над ним. Если бы доктор Траут не
уверил ее в успехе, она бы обязательно испугалась. А так она вдруг почувствовала себя успокоенной, по
крайней мере в первый раз после того, как узнала о несчастье. Она до сих пор вздрагивала, вспоминая
тот день. Но теперь он был в прошлом.
Около полуночи она заметила, что он просыпается. Прошло еще немного времени, и он шевельнулся
