– ЭкзамИнатор! Не «экзамЕнатор», а экзамИнатор, после «эм» в слове должно стоять «и»! – а потом ещё улыбнулся саркастически. Он не станет углубляться в суть вопроса, изложенного без необходимой, по его мнению, изысканности. Но коллега тоже улыбнулся и тоже саркастически. Подойдя к книжному шкафу, который в этом доме, разумеется, именовался «шкап», снял с полки большой коричневый том с цифрой 4 на переплёте. «Толковый словарь живаго великорускаго языка Владимира Даля», – так, согласно старой орфографии, был, к удовольствию Глеба, дублирован титульный лист. Открыв страницу шестьсот шестьдесят третью, коллега показал всем. «ЭкзамЕнатор» было написано там. Через «е»!
Но Решкин в словарь даже не посмотрел. Он заговорил, начав ещё медленнее обычного. Ухитряясь шагать взад-вперёд по малюсенькой комнате.
– Владимир Иванович Даль безусловный авторитет, – Глеб на секунду замолк, давая время понять эту истину и навсегда запомнить. – Да, Владимир Иванович авторитет огромный и безусловный. Но в науке авторитет опасен и ты пал его жертвой – он взял у коллеги словарь, поставил на место и вынул из шкапа другой, не менее толстый, но не коричневый, а зелёного цвета. И тоже с четвёркой на переплёте. Раскрывать, однако, не торопился и продолжил, держа тяжёлую книгу обеими руками. – Владимир Иванович, – продолжал Глеб, – взял из латыни слово «экзамен» и построил «экзаменатора» по законам русской грамматики. Чего делать не следовало, ибо слово есть в самой латыни, – и Глеб Алексеевич, наконец открыл зелёный том словаря под редакцией Волина и профессора Ушакова. «ЭкзамЕн, экзамЕнационный, экзамЕнованный, экзамЕноваться. ЭкзамИнатор, – выделял он голосом. – ЭкзамИнаторский. Есть и латинский оригинал: «examinаtоr», – голос Решкина зазвучал чистым бархатом. – Убедись, – продолжал он, – Этимологический словарь Преображенского тоже ставит «и». Ссылаясь на латынь, как и профессор Ушаков. Заметь: на первоисточник ссылаются только там, где поставлено «и».
Коллега тоже был человек академический и при слове «первоисточник» почтительно вздохнул. Но не был повержен и даже потёр одну руку о другую знаменитым жестом Пилата, хотя как раз умывать руки даже в переносном смысле не собирался и совсем наоборот, видимо жаждал боя.
– Возможно, – сказал он и ещё раз потёр руки. – Пусть и так, не возражаю. Но рискну предположить, что наличие в словаре Даля буквы «е» делает такое написание легитимным. Тем более что в словаре Ожегова тоже «е». Русской грамматике сие не противоречит, как ты сам изволил подтвердить и, следовательно, ошибкой не является. Чего же ты хочешь?
