Господи, всесильный, всемилостивый, вразуми!»
… Примерно это он и пытался рассказывать на другое утро Марийке. Марийка ждала мужа до полуночи, едва заговорил, прервала его объяснения:
— Какое ты имел право ехать в Хеврон. Оставил бы трое сирот… Да и что тебе там? Там вонь, жарища… Какие еще сомнения? Авраам Авину по Торе общался с Богом непосредственно. Бог прямо ему сказал: «Эту землю я тебе дарю…»
— Вот и охрана так говорит, — заметил Юра с усмешкой.
Марийка уловила иронию, присела рядом с мужем. Притихла. Выслушала его внимательно и… заплакала.
— Мы тут друг у друга на головах. Ахава всхлипнет ночью, Игорька подымает, отделять его некуда, а ты, как всегда, умничаешь… — Вытерла слезы, добавила: — Нет у нас денег на дом в Израиле. И не будет. Единственная надежда — построиться за зеленой чертой, у черта на куличках. Где-либо между Иерусалимом и арабской Рамаллой… У тебя до конца олимовских льгот в Израиле сколько осталось? Кончатся льготы, ни к какому банку не подойдешь. Ни дня не теряй! Ищи, как хлеба ищут.
В расписании у гида Аксельрода были «окна». Трое суток мотался по поселениям, — поглядеть что и как? Вернулся желтый, измученный. Марийка слушала его, поджав губы.
— Говорили, что ты «тюремная косточка», — вдруг вырвалось у нее. — А ты, прости меня… Ты — амеба! Ты — баба! — И снова в рев: — У Осеньки ножки рахитичные. Ахаве воздуху не хватает. Вырастут, скажут отцу большое спасибо. Вызвал нас…
…У раввина «Бешеного Янки», видно, обострилась нужда в компьютерщиках. Услышав о семейных неурядицах Юрия Аксельрода, вызвал его, сообщил о новых возможностях и, заодно, дал совет покончить с домашним неустройством, перебраться в поселение. Под Рамаллой пустуют два готовых дома. Выбирай! Да побыстрее, а то займут.
Юрины чуть раскосые «сармато-иудейские глаза», как окрестила их Марийка, радости не выразили, и рав спросил с некоторым удивлением: — Мистер Аксельрод, это правда, вы почему-то стали принципиальным противником поселений?
— Рав Бенджамин, и до сионизма здесь жил народ…
— Вы имеете ввиду арабов? Но гораздо ранее здесь жили евреи.
— Рав, я родился в Москве. У нас была там своя квартира. Мы умчались сюда, не сумев её продать. Если б мы вернулись в Россию, что ж нам отстреливать вселившихся в наше бывшее жилье?.. Как можно с людьми так?..
Раввин усмехнулся.
— Личные аналогии, увы, не всегда уместны…
— Естественно. Ваши американцы тоже… индейцев загоняли в резервации. Но сейчас другой век, он видел Освенцим… «Избранность» не означает безнаказанности. Сионизм опоздал на полтора столетия. Мои дети должны стать заложниками безумной политики?!.
