На улицу из окон этажей
Квадрат огней зияющею раной;
На улицу, где эта ночь уже
Озябшим псом у двери ресторана.
Шофер в мехах, и в стеклах полусвет,
И полуночь автомобильным плачем.
Охрипшей сыростью продрогнувший рассвет,
Еще рождаемый, еще такой незрячий…
…Пролет зеркал, качающий мираж,
Прозрачный мир, застывший у подъезда.
Туда, наверх, в семнадцатый этаж,
Где в стекла — ночь и розовые звезды.
Гудящий лифт, крутящийся мираж,
И мир в стекле качающейся ночи —
Туда, наверх, в семнадцатый этаж,
Где путь до звезд пьянее и короче!..
…И в муть, и в дым бессонниц и вина.
Под судороги музыкальных пауз.
Плащом романтика — змеиная спина…
И разве жизнь мне объяснит Брокгауз?..
Не всё ль равно, в каком календаре
Копьем сердец вычеркивать столетья,
Когда вот так, на утренней заре,
Сквозь муть — окно в таком прозрачном свете!..
И как аквариум, но только рыбий рот,
Прильнув к стеклу, — нежданно человечий.
И всё сильней и радостней поет
Святой восторг и сотрясает плечи!..
…И вот, скользнув с семнадцати причал,
Над площадью, сквозь бледный дым рассвета,
Плывет в эфир обезумевший зал —
Восторженная, звонкая комета!..
О легкий мир! И никогда — назад…
Походный марш кричащего джаз-банда!
Без компаса — через небесный сад —
В земной ладье безумная команда!..
Вперед, вперед! — И не найти границ,
И не узнать непревзойденной меры, —
Такое счастие через завес ресниц,
Такой восторг несбыточной химеры!..
…Гудящий лифт — и вот опять в стекле
Качнулся мир, захлопывая дверцы.
— О, пусть навек я пленник на земле,
Но не пленить восторженного сердца!..
«Годы». 1926. № 2
