Русский рассказ | страница 5



В свободные часы я часто думал о том, как я мог сделать запасы на зиму. Если я уже теперь, в теплое время года, мерз — а было, как говорили, теплее, чем много лет подряд — зимой мне придется туго. То, что я копил керосин, было лишь причудой, мне следовало бы сделать к зиме более серьезные запасы; в том, что руководство обо мне особо заботиться не будет, сомнений не оставалось, но я был слишком легкомысленным, вернее, не легкомысленным, но я сам слишком мало для себя значил, чтобы в этих обстоятельствах взять на себя какой-либо труд. Сейчас, в теплое время года, мне жилось еще терпимо, так что я ограничился этим и ничего более не предпринимал.

Кроме прочего в работе на станции меня привлекала возможность охотиться. Мне сказали, что это необычайно богатая дичью местность, так что я даже озаботился покупкой оружия, которое планировал получить посылкой, когда скоплю немного денег. Теперь же оказалось, что дичи, на которую можно было бы охотиться, тут нет и следа, можно было встретить только волков и медведей, но в первые месяцы я их не видел, а кроме того здесь были своеобразные большие крысы, которых я сразу заметил, так как они, словно гонимые ветром, большими стаями носились по степи. Но дичи, которую я предвкушал, не было. Люди меня не обманули, богатая дичью местность была, только в трех днях пути, — я не принял во внимание того, что представления о расстояниях в этих на сотни километров не населенных землях обязательно будут не вполне точными. В любом случае, оружие мне покамест было не нужно и я мог потратить деньги на что-то другое; однако к зиме оружием нужно было обзавестись и я регулярно откладывал на это деньги. Для крыс, которые иногда делали набеги на мой провиант, хватало моего длинного ножа. В первое время, когда я еще с любопытством хватался за все, я наколол одну такую крысу и пригвоздил ее к стене на уровне глаз. Небольших животных можно рассмотреть как следует, только если держать их на уровне глаз; когда склоняешься к ним на земле и разглядываешь их там, получаешь о них ложное, неполное представление. Самым примечательным в этих крысах были когти, огромные, изогнутые, заостренные на концах, они прекрасно подходили для рытья. В агонии она, как будто против своей природы, до предела вытянула когти, они были похожи на маленькую ручку, протянутую к кому-то. В общем-то эти звери мало мне досаждали, только по ночам они иногда будили меня, когда неслись мимо моей избы, топая по твердой земле. Если я в такие моменты садился в кровати и зажигал спичку, то где-то в щели под косяком видел пару лихорадочно работавших крысиных когтей. Это была совершенно бессмысленная работа, потому что для того, чтобы вырыть достаточно большую для нее дыру, крысе следовало бы трудиться целыми днями, а она скрывалась, как только начинало светать, несмотря на это она трудилась, как рабочий, видящий перед собой цель. И ей кое-чего удавалось добиться, хотя из этой дыры летели лишь крошечные комья земли, но, судя по всему, когти никогда не использовались впустую. По ночам я подолгу наблюдал за ней, пока однообразность и размеренность этой картины не усыпляла меня. После у меня уже не было сил погасить огонь и спичка еще некоторое время светила крысе в ее работе. Одной теплой ночью, когда я снова услышал, как работают когти, я аккуратно, не зажигая огня, вышел наружу посмотреть на самого зверя. Крыса глубоко опустила голову с острой мордой, засунув ее почти между передними лапами, чтобы как можно ближе подобраться к древесине и как можно глубже засунуть когти под дерево. Можно было подумать, будто кто-то в хижине крепко держал ее за когти и хотел втянуть внутрь всего зверя, так она была вся напряжена. И вдруг все кончилось одним махом, когда я убил зверя. Бодрствуя, я не мог потерпеть, чтобы на мою избу, которая также была всем моим имуществом, кто-то совершил нападение.