— Мария составит компанию Рафаэль, — сказал он. — Давай поговорим наедине. Расскажи мне немного о себе и своей жизни. Когда ты у меня, мы только и говорим, что о быках. Я плохой хозяин…
Виржиль улыбнулся и зажег одну из своих маленьких черных сигар, которые очень любил.
— Виржиль, когда я у тебя в гостях, мне интересно, что происходит у вас. Я приезжаю узнать новости о Камарге, Васкесах, их сыновьях и быках. Мне нечего рассказывать тебе.
— Ты живешь в Париже. Любовницы, путешествия… Почему ты ничего не рассказываешь? Ты доволен своей жизнью, Жослин?
— Конечно, доволен. Только думаю, что тебе будет неинтересно слушать о ней.
Виржиль налил в бокал немного коньяка, протянул его Жослину и сказал:
— Дай мне представить ее хоть на несколько минут.
— Представить что? Мою последнюю сделку в Виллервиле? Ты знаешь, где это? Нет, и тебе это не нужно. Десять особняков на северном побережье Франции. Довиль, Онфлер, ты слышал о них когда-нибудь? Так вот, это там. Две комнаты, балкон, кухня, море в трехстах метрах. И все это за какие-то десять тысяч евро с предварительной резервацией. Ты все это представляешь?
Виржиль засмеялся и ответил:
— Но девчонки все еще бегают за тобой, не так ли?
— Девчонки! Да мне уже пятьдесят, как и тебе!
Они рассмеялись, как старые заговорщики.
— Мне всегда казалось, что ты зря прожигаешь свою жизнь, — сказал Виржиль. — Ты с детства был таким. Пока ты три года подряд приезжал к нам, я пытался переубедить тебя, неисправимого парижанина, измениться. Стоит признаться, что это было довольно сложно, учитывая, что твой отец даже со мной не здоровался. Я хотел тебя изменить… Смешно! Ты всегда был неисправим… Теперь получил то, что заслужил.
— Да, и я сожалею об этом… Иногда у меня появляются амбиции и желания, но, глядя на тебя, я понимаю, что это ничего не стоит. Ты сам всего этого достиг…
— Ну да! Только этого… Я бы пожалел тебя, если бы ты не был всегда таким довольным. Как тебе удалось так жить и не сойти с ума? Я никогда не понимал… Теперь, когда я добился того, о чем мечтал, я хочу стать на тебя похожим.
— Стать сумасшедшим?
— Конечно!
Улыбка не сходила с лица Виржиля, пока он говорил.
Он любил Жослина со всеми его недостатками.
— Ты — истинный горожанин, — сказал он со своим неподражаемым акцентом, — И ничего с этим не поделаешь.
— А ты витаешь в облаках. Я не согласен с тобой: мы никогда не станем похожи. Тем лучше.
Некоторое время они молчали, внимательно глядя друг на друга.
