Не знаю. Да и смогу ли я сказать: «Никогда»? Мне теперь предстоит жить с этим страхом, с этим смертным ужасом все те годы, пока не вырастет дитя, которое, как оказалось, я вынашиваю. Я теперь только и делаю, что молюсь, и молитва всегда одна — глупая, конечно же, поскольку жребий уже брошен.
Я молюсь, чтобы у меня не было сына.
