Итак, господин Черкесов покинул общество, разбредшееся после обеда по саду по случаю приятной погоды. Лидия, с некоторого времени потерявшая всякий интерес к Петру Ивановичу, теперь искала, к кому бы приложить свои чувства, так и бурлившие в ней с тех пор, как ей сравнялось пятнадцать лет.
Нынче для излияния своих страстей она решила избрать Михаила Львовича Нулина как существо более рассеянное и слабое, а потому, по ее мнению, безусловно поддающееся влиянию нежных чувств. Едва только приятели набрели на беседку, в которой Полина Платоновна отдыхала с племянницей, Лидия Андреевна тут же завладела вниманием господина Нулина, еще не отошедшего от откровений приятеля, и с легкостью увлекла его по тенистой дорожке в глубину сада, оставив таким образом тетушку наедине с Александром Петровичем.
— Полина Платоновна, — начал Лугин, сев рядом с молодой женщиной. — Нынче вы сами на себя не похожи. Что с вами?
— Ничего, — невозмутимо ответила та, — я нынче такая же, как и всегда.
— Вовсе нет! — с живостью возразил Александр Петрович. — Ежели бы я не знал вашего каменного сердца так близко, — он с улыбкой склонился перед ней, — я бы предположил, что вы увлечены кем-то…
— Увлечена? Что за вздор? В каком это смысле?
— Увлечены, в смысле влюблены.
— Что? Вздор! Влюблена? Я? — Она обернулась к собеседнику и вдруг с лукавством переспросила: — Не в вас ли, сударь мой?
— Увы, нет, — покачал головой Лугин. — Я был бы счастлив, заметь хоть малейший признак сердечной склонности ко мне с вашей стороны, но, увы, это не я.
— Кто же? Ежели вы так ясно все видите, то объясните, кто же предмет моих чувств, ибо я не могу ничего придумать на сей счет, — ответила Полина Платоновна.
— Нет. Я не выскажу вам свои соображения.
— Отчего?
— Боюсь, как бы не оказались они правдой, — покачал головой Лугин.
— Вот как? — Она встала. — Так, сударь, я вас утешу. Я ни в кого не влюблена. И все, что бы вы ни сказали на сей счет, полный вздор.
— Как вам угодно, Полина Платоновна. Ежели вам угодно считать меня вздорником, то воля ваша. — Он поднялся вслед за ней.
В ответ на эти слова дама наградила кавалера холодной усмешкой и, высоко подняв голову, пошла прочь. Лугин несколько помедлил, задумчиво глядя ей вслед, но все же пошел за ней.
Через несколько минут эта пара (Лугин через некоторое время решился предложить руку Полине Платоновне, и она благосклонно ее приняла) наткнулась на хохочущую Лидию, которую Нулин раскачивал на качелях. Качели были, собственно говоря, изобретением дворового мастера для дворовых же девок. Но Лидия по невозбранной живости не могла упустить сего развлечения.
