— Ты хочешь поесть в столовой или в патио?
— Время, проведенное со мной, позволило тебе понять, что на самом деле ты любишь его?
Зак пропустил ее вопрос мимо ушей.
У нее перехватило дыхание. Если бы Майк не открыл ей, что Зак такой же уязвимый, как и она, Мишель не стала бы продолжать эту тему.
— Я уже говорила тебе, что я его не люблю. Ничего не изменилось. Я встречалась с ним по другой причине. Очевидно, какой-то фотожурналист щелкнул нас, когда мы здоровались.
— Ты всегда бросаешься на шею своим бывшим пациентам?
Лицо Зака еще больше помрачнело.
— Да, — честно ответила она. — Когда ты выхаживаешь кого-то, кто получил жуткую травму, возникают особые связи.
Он рассеянно провел рукой по темным волосам.
— Если ты хотела с кем-то поговорить, почему ты не пришла ко мне?
Майк во всем прав. Зак обижен, потому что, по его мнению, у нее существуют потребности, которые он не способен удовлетворить.
Но как Мишель даст ему ответ, который он хотел услышать, не поговорив сначала с братом и невесткой? Ведь вопрос такой деликатный.
— Зак, у тебя сейчас и так много забот.
— Если ты имеешь в виду моего вновь объявившегося отца, то это не причина. Почему ты не доверилась мне, не попросила помощи у меня? Что, черт возьми, Майк может сделать для тебя такого, что не могу я? Не понимаю, почему я этого не учел заранее, — мрачно пробормотал он. — Я не Роб и даже ни капельки не похож на него.
Она крепко зажмурилась.
— Я сегодня утром сказал семье, что уже не нуждаюсь в сиделке. Они ждут, что ты вернешься к себе домой сегодня вечером.
Так, значит, ее уволили!
Единственная надежда, что их разлука будет временной. Но Зак не знал, как плачет сейчас ее сердце.
— Как ты будешь справляться с продуктами?
— Даг и Мики придут сюда на этой неделе.
— Ты записан к доктору на пятницу, — напомнила она.
— Я сам поведу машину. — Глаза его остановились на сэндвичах. — Если ты завернешь их и положишь в холодильник, я съем, когда вернусь с прогулки.
Он вот-вот взорвется, отметила она про себя.
— Ты уходишь надолго?
— Как получится. У меня есть подруга, она живет в полумиле отсюда, тоже на побережье. Если она вернулась из отпуска и дома, наверное, я посижу у нее немного. Поговорю.
— О твоем отце?
— Нет. — Он стрельнул в нее проницательным взглядом. — Но я ждал, что ты мне скажешь об этом, когда мы ехали домой. Ты ничего не сказала.
— У меня нет такого права, Зак. — Она достала из ящика фольгу, чтобы завернуть сэндвичи. — И неважно, что ты говорил семье. Никто, кроме тебя самого, не знает, как поступить. Но если ты хочешь поговорить, пока я укладываю вещи, я с радостью выслушаю тебя.
