Она с облегчением осталась одна. Пока она будет ставить машину в гараж, у нее есть несколько минут, чтобы взять себя в руки. Ей так нужны эти минуты. Некоторые слова, словно молитва, звучали в голове.
Поцелуй все изменил.
И теперь нужно принять решение. Ей нужен кто-то, с кем можно поговорить. И не откладывая надолго, лучше в этот уикенд. Человек, много видевший в жизни. Хороший друг, которому можно доверять. Который способен быть объективным и не осудит ее.
Немного спустя, погруженная в свои мысли, она вошла в спальню Зака. Он стоял у окна и смотрел на океан.
— Давай быстро все сделаем, — она достала аппарат для измерения давления.
Он обернулся. И Мишель тотчас заметила, как он изменился за те минуты, что был без нее. Выражение лица холодное, сосредоточенное. Она не видела его таким долгие годы… С тех пор, когда он был подростком, пытающимся определиться в жизни.
— Что-то случилось, Зак?
Сердце у нее ушло в пятки.
Ответом на ее вопрос стало молчание. Она приготовила аппарат.
— Плохие новости, Зак? Пока ты забирал почту, снова позвонила Шерилин?
— Нет, — пробурчал он и снова уставился на океан.
— Тогда, значит, с почтой пришло что-то огорчившее тебя, — продолжала она.
— Я ценю твою заботу, но не хочу об этом говорить.
Мишель закусила губу. Хотя она и знала, что перемена в нем никак не связана именно с ней, все же почувствовала себя отвергнутой. Прежде он никогда не исключал ее из своей жизни, из своих проблем. Сегодня она впервые столкнулась с этим.
— Мне нужно записать твое давление…
— Не сейчас, — раздался отчужденный ответ.
Ее точно отодвинули в сторону.
Выходя из спальни, она увидела, что он положил венок на комод рядом с цветком гардении. Пока она вдыхала смешанный аромат цветов, ей удалось разглядеть среди лепестков уголок конверта, которого раньше там не было. Сразу накатила слабость, Мишель не могла пошевелиться. Что-то произошло, и она твердо решила выяснить, что же это такое.
— Зак…
— Почему ты еще здесь?
С каменным лицом он повернулся к ней.
— Потому что ты мучаешься. — Она никогда раньше не видела его таким. — На прошлой неделе ты обвинил меня в закрытости. Сейчас ты поступаешь точно так же. Скажи мне, Зак, — попросила она.
Гримаса исказила его черты. Он даже выглядел старше. И долго молчал.
— Я получил письмо от юридической фирмы в Лос-Анджелесе, — наконец произнес он.
— Твоей компании предъявлен иск?
Сердце екнуло от страха.
— Нет.
— Слава небесам.
Голос ее дрожал.
Она лихорадочно соображала, перебирая все разумные и нелепые причины, вызвавшие это жуткое выражение на его лице.
